Сказки

– Есть у меня дочка, такая, что умеет прясть из соломы золотую пряжу.

Говорит король мельнику:

– Это дело мне очень нравится. Если дочь у тебя такая искусница, как ты говоришь, то приведи её завтра ко мне в замок, я посмотрю, как она это умеет делать.

Привёл мельник девушку к королю, отвёл её король в комнату, полную соломы, дал ей прялку, веретено и сказал:

– А теперь принимайся за работу; но если ты за ночь к раннему утру не перепрядешь эту солому в золотую пряжу, то не миновать тебе смерти. – Затем он сам запер её на ключ, и осталась она там одна.

Вот сидит бедная Мельникова дочка, не знает, что ей придумать, как свою жизнь спасти, – не умела она из соломы прясть золотой пряжи; и стало ей так страшно, что она, наконец, заплакала. Вдруг открывается дверь, и входит к ней в комнату маленький человечек и говорит:

– Здравствуй, молодая мельничиха! Чего ты так горько плачешь?

– Ax, – ответила девушка, – я должна перепрясть солому в золотую пряжу, а я не знаю, как это сделать.

А человечек и говорит:

– Что ты мне дашь за то, если я тебе её перепряду?

– Своё ожерелье, – ответила девушка.

Взял человечек у неё ожерелье, подсел к прялке, и – турр-турр-турр – три раза обернётся веретено – вот и намотано полное мотовило золотой пряжи. Вставил он другое, и – турр-турр-турр – три раза обернётся веретено – вот и второе мотовило полно золотой пряжи; и так работал он до самого утра и перепрял всю солому, и все мотовила были полны золотой пряжи.

Только начало солнце всходить, а король уже явился; как увидел он золотую пряжу, так диву и дался, обрадовался, но стало его сердце ещё более жадным к золоту. И он велел отвести Мельникову дочку во вторую комнату, а была она побольше первой и тоже полна соломы, и приказал ей, если жизнь ей дорога, перепрясть всю солому за ночь.

Не знала девушка, как ей быть, как тут горю помочь; но снова открылась дверь, явился маленький человечек и спросил:

– Что ты дашь мне за то, если я перепряду тебе солому в золото?

– Дам тебе с пальца колечко, – ответила девушка.

Взял человечек кольцо, начал снова жужжать веретеном и к утру перепрял всю солому в блестящую золотую пряжу. Король, увидя целые вороха золотой пряжи, обрадовался, но ему и этого золота показалось мало, и он велел отвести мельникову дочку в комнату ещё побольше, а было в ней полным-полно соломы, и сказал:

– Ты должна перепрясть всё это за ночь. Если тебе это удастся, станешь моею женой. «Хоть она и дочь мельника, – подумал он, – но богаче жены, однако ж, не найти мне во всём свете».

Вот осталась девушка одна, и явился в третий раз маленький человечек и спрашивает:

– Что ты дашь мне за то, если я и на этот раз перепряду за тебя солому?

– У меня больше нет ничего, что я могла бы дать тебе.

– Тогда пообещай мне своего первенца, когда станешь королевой.

«Кто знает, как оно там ещё будет!» – подумала Мельникова дочка. Да и как тут было горю помочь? Пришлось посулить человечку то, что он попросил; и за это человечек перепрял ей ещё раз солому в золотую пряжу.

Приходит утром король, видит – всё сделано, как он хотел. Устроил он тогда свадьбу, и красавица, дочь мельника, стала королевой.

Родила она спустя год прекрасное дитя, а о том человечке и думать позабыла. Как вдруг входит он к ней в комнату и говорит:

– А теперь отдай мне то, что пообещала.

Испугалась королева и стала ему предлагать богатства всего королевства, чтобы он только согласился оставить ей дитя. Но человечек сказал:

– Нет, мне живое милей всех сокровищ на свете.

Запечалилась королева, заплакала, и сжалился над ней человечек:

– Даю тебе три дня сроку, – сказал он, – если за это время ты узнаешь моё имя, то пускай дитя останется у тебя.

Всю ночь королева вспоминала разные имена, которые когда-либо слышала, и отправила гонца по всей стране разведать, какие существуют ещё имена. На другое утро явился маленький человечек, и она начала перечислять имена, начиная с Каспара, Мельхиора, Бальцера, и назвала всё по порядку, какие только знала, но на каждое имя человечек отвечал:

– Нет, меня зовут не так.

На другой день королева велела разузнать по соседям, как их зовут, и стала называть человечку необычные и редкие имена:

– А может, тебя зовут Ри́ппенбист, или Гаммельсва́де, или Шню́рбейн?

Но он всё отвечал:

– Нет, меня зовут не так.

На третий день вернулся гонец и сказал:

– Ни одного нового имени найти я не мог, а вот когда подошёл я к высокой горе, покрытой густым лесом, где живут одни только лисы да зайцы, увидел я маленькую избушку, пылал перед нею костёр, и скакал через него очень смешной, забавный человечек; он прыгал на одной ножке и кричал:

Нынче пеку, завтра пиво варю,
У королевы дитя отберу;
Ах, хорошо, что никто не знает,
Что Румпельштильцхен[4]

меня называют!

Можете себе представить, как обрадовалась королева, услыхав это имя! И вот, когда к ней в комнату вскоре явился человечек и спросил:

– Ну, госпожа королева, как же меня зовут? – она сначала спросила:

– Может быть, Кунц?

– Нет.