Сказки

Прошло несколько лет. И выехал однажды король на парад; и случилось, что крестьяне, распродав свои дрова, остановились со своими повозками у замка; иные повозки запряжены были волами, а иные лошадьми. И было у одного крестьянина три лошади, и одна из них с маленьким жеребёнком; жеребёнок убежал и лёг между волами, запряжёнными в повозку. Сойдясь, крестьяне заспорили, задрались между собой и стали шуметь; тот, у кого были волы, хотел взять себе жеребёнка, утверждая, что он-де родился от его волов, а другой сказал: «Нет, он от моих лошадей родился, и должен он остаться у меня». И дошёл их спор до самого короля, и он вынес приговор: где лежал жеребёнок, там он и должен остаться; и вот жеребёнка получил крестьянин, который приехал на волах, а ему он и вовсе не принадлежал. И пришлось другому уйти ни с чем; заплакал он с горя о пропавшем своём жеребёнке. И вот узнал он о том, что госпожа королева очень милостива, потому что сама родом из бедных крестьян; и он пошёл к ней, стал её просить, не может ли она ему помочь вернуть его жеребёнка.

Она сказала:

– Ладно, если ты мне пообещаешь, что меня не выдашь, то я скажу, как надо сделать. Рано поутру, когда король будет проезжать на развод караулов, стань посреди улицы, где он будет следовать, возьми большой невод и делай вид, будто ловишь рыбу, и всё продолжай тянуть сеть и вытряхивать, будто она полна рыбы, – и она объяснила ему, что должен он ответить, если король станет его спрашивать.

И вот на другой день крестьянин принялся ловить неводом рыбу на суше. Король, проезжая мимо, это увидел и послал своего гонца спросить, чем этот дурак там занимается. Тот ответил:

– Я рыбу ловлю.

А гонец спрашивает, как же он может ловить рыбу, когда нет воды. Тогда крестьянин сказал:

– Да так же, как от двух волов может родиться жеребёнок, так вот и я ловлю рыбу на суше.

Гонец передал его ответ королю; и приказал король привести к нему крестьянина и объявил ему, что это не сам он придумал, и пусть, мол, тотчас сознаётся, кто его этому научил. Но крестьянин сознаваться не хотел и всё говорил: «Да боже упаси! Сам я придумал!» Разложили его тогда на соломе и стали бить и пытать, пока он, наконец, не сознался, что этому научила его королева.

Воротился король домой и говорит своей жене:

– Зачем ты мне говоришь неправду? Отныне не хочу я, чтоб была ты моею женой; прошли твои денёчки, ступай туда, откуда пришла, – в крестьянскую свою избёнку.

Однако на прощанье он дозволил ей взять с собой то, что всего ей дороже да милей.

И молвила она:

– Хорошо, мой милый муженёк, если ты велишь, то я так и сделаю, – и она кинулась к нему в объятья, стала его целовать и сказала, что хотелось бы ей с ним как следует проститься. И она велела принести крепкого сонного зелья, чтоб выпить с ним напоследок; и выпил король весь кубок залпом, а она еле хлебнула. И вот вскоре впал он в глубокий сон; увидев это, она позвала слугу, взяла красивое белое покрывало, укутала в него короля и велела слугам вынести его и положить в карету и отвезла его тайком в свою избушку. Положила она его в свою постельку, и спал он целый день и целую ночь, а когда проснулся, огляделся и говорит:

– Ах, господи, где же это я? – и стал звать своего слугу, но никто не явился. Подошла, наконец, к постели жена и говорит ему:

– Мой милый король, вы мне велели, чтоб взяла я собой из замка самое что ни на есть для меня дорогое да любимое, но нету для меня ничего дороже и милее на свете тебя, – вот и взяла я тебя вместе с собой.

Навернулись слёзы на глаза у короля, и сказал он ей:

– Дорогая жена, ты должна быть моею, а я твоим, – и взял он её снова в свой королевский замок и велел отпраздновать свадьбу ещё раз; и живут, пожалуй, они и до нынешних дней.

95. Старый Гильдебранд

Жили-были когда-то крестьянин с крестьянкой, и приглянулась крестьянка сельскому попу; очень ему хотелось провести с той крестьянкой весь день в своё удовольствие, той этого тоже хотелось.

Ну, вот и говорит он раз крестьянке:

– Послушай, милая моя крестьянка, я теперь кое-что надумал, как нам с тобой вместе весь день провести в полном удовольствии. Знаешь что, ложись-ка ты в постель в ночь под среду да скажи своему муженьку, будто ты заболела, да только жалуйся и стони покрепче и делай этак до самого воскресенья, когда я проповедь читаю. А я скажу в своей проповеди, что ежели у кого в доме есть больной ребёнок, или больной муж, или больная жена, или отец болен, мать больна, или сестра, брат или кто другой из семьи, пускай тот отправится на богомолье на гору Геккерли в Вёлишланд, где можно за один крейцер купить целую осьмину лаврового листа, и тотчас у того выздоровеет больной ребёнок, больной муж и жена больная, больной отец, больная мать, больная сестра или кто другой из семьи.

– Я так и сделаю, – сказала на это крестьянка.

Ну, после того под среду улеглась она в постель и стала на болезнь жаловаться, как никогда ещё не жаловалась, и муж делал с ней всё, что только знал, но ничто не помогало. Вот наступило воскресенье, а крестьянка и говорит: