Сказки

И поехал Ганс-Ёж в первое королевство; но король повелел, что ежели кто верхом на петухе приедет и будет притом играть на волынке, то должны все в него стрелять, рубить его и колоть, чтобы он не осмелился показаться в замке. Только подъехал Ганс-Ёж к замку, как кинулись на него со штыками люди. Но он ударил своего петуха шпорой, перелетал через ворота и очутился у королевского окошка; сел на окошко и крикнул, чтобы король отдал обещанное, а не то придётся ему и дочери его с жизнью своей распрощаться. Стал король свою дочь уговаривать, чтобы вышла она к Гансу-Ежу и спасла бы и свою и его жизнь. Вот оделась она во всё белое, и дал ей отец карету, запряжённую шестериком, отпустил с нею добрых и надёжных слуг и дал ей денег и много всякого добра. Села она в карету, а Ганс-Ёж со своим петухом и волынкой уселся рядом с нею; попрощались они с королём и поехали. И король думал, что он уже больше её никогда и не увидит. Но вышло по-другому: только они отъехали немного от города, раздел её Ганс-Ёж, снял с неё белое платье и стал колоть её до крови своими иглами и приговаривать:

– Это тебе в награду за твою неверность; уходи от меня, жить с тобой я не хочу, – и прогнал он её домой; и вот была она опозорена на всю свою жизнь.

А Ганс-Ёж поехал на своём петушке и со своей волынкой дальше, и приехал он в другое королевство, к тому королю, которому он путь указал. А король тот велел, если явится кто, похожий на Ганса-Ежа, чтобы часовые перед ним на караул взяли, пропустили бы его и чтоб кричали все «ура» и привели бы его в королевский замок. Как увидала его королевна, испугалась, – такой он был страшный на вид; но она подумала: «Что ж теперь делать, если я отцу своему дала обещание?» Приняла она Ганса-Ежа ласково да приветливо, обвенчалась с ним, и пришлось ему идти к столу королевскому. Села она с ним рядом, и стали они есть да пить. Вот наступил вечер, и надо было уже им спать ложиться, и было ей страшно его игл; но он сказал ей, чтоб она не боялась, что ей больно не будет; и он попросил старого короля, чтобы поставил он четырёх человек у дверей на страже и чтоб развели они большой костёр; и когда он войдёт в опочивальню и станет спать ложиться, то снимет с себя свою ежовую шкуру и бросит её у постели; и должна стража подбежать и кинуть ту шкуру в огонь и не отходить, пока она не сгорит дотла.

Когда колокол пробил одиннадцать часов, он отправился в опочивальню, скинул с себя ежовую шкуру и положил её у постели; и явилась стража, быстро схватила её и кинула в огонь. Когда она сгорела дотла, освободился он от чар и лежал теперь в постели, и был похож на настоящего человека, но было тело у него угольно-чёрное, словно обожжённое. Послал король за своим лекарем, и тот стал натирать его разными целебными мазями и бальзамом, – и сделался он белым, красивым юношей. Увидала его королевна, обрадовалась; и на другое утро поднялись они радостные, стали пить да есть, а потом уж и свадьбу сыграли.

И Ганс-Ёж получил от старого короля всё королевство.

Прошло несколько лет, и поехал он со своею женой к отцу и говорит, что он его сын. Но отец ответил, что нет у него никакого сына; был у него, правда, сын, да тот родился ежом с колючими иглами и давно уже ушёл странствовать по свету. Но вот, наконец, старик-отец узнал своего Ганса-Ежа, обрадовался и отправился с ним в его королевство.

Вот и сказке конец пришёл,
К дому Густхен тебя привёл.

110. Монах в терновнике [7]

Жил когда-то крестьянин-богач, и был у него батрак; работал он на богача старательно и честно, каждое утро подымался первым, а вечером ложился последним; если попадалась какая-нибудь тяжёлая работа, за которую никто не хотел браться, он всегда принимался за неё первым. К тому же он не жаловался, а всем был доволен и всегда был весел.

Вот проработал батрак год, и хозяин не заплатил ему ничего и подумал: «Этак будет разумней всего, я что-нибудь себе сберегу, он теперь от меня не уйдёт и будет прекрасно продолжать работать».

Батрак на этот раз смолчал, выполнял и второй год, как и прежде, свою работу; в конце второго года он опять не получил своего заработка, но стерпел и остался работать дальше. Прошёл и третий год, пораздумал хозяин, полез к себе в карман, но ничего оттуда не достал.

Тут батрак, наконец, не выдержал и говорит:

– Хозяин, я вам честно работал три года, будьте добры, уплатите мне то, что надлежит получить мне по праву; я от вас ухожу, хочу поглядеть, что на белом свете делается.

Ответил скряга:

– Да, мой любезный работничек, ты мне служил усердно, и за то будешь ты щедро награждён, – он сунул руку в карман и отсчитал батраку три геллера денег, – вот тебе по целому геллеру за год, это плата большая и более чем достаточная; редко у кого из хозяев ты получил бы столько.

Простодушный батрак в деньгах понимал мало, загрёб свой капитал и подумал: «Ну, теперь карман мой полон, чего мне тужить и зачем дальше на тяжёлой работе мучиться?»