Сказки

Старуха сидела одна в своей хижине за прялкой и пряла пряжу. Было уже темно, горела у очага лучина и давала тусклый свет. Вдруг на дворе поднялся шум, вернулись гуси домой с пастбища, и послышалось их хриплое гоготанье. Вскоре вошла и дочка. Но старуха еле ответила ей на приветствие и только слегка головой покачала. Дочка уселась у её ног, взяла своё веретено и ловко начала сучить нитку, словно молодая девушка. Так просидели они целых два часа и слова между собой не промолвили. Наконец что-то у окна зашумело, и два огненных глаза уставились в комнату. То была старая ночная сова, она трижды прокричала: «Угу! угу! угу!» Глянула старуха вверх и сказала:

– Пора тебе, доченька, выходить да приниматься за работу.

Та поднялась и вышла из дому. Но куда же она пошла? По лугам, всё напрямик, до самой долины. Наконец она подошла к колодцу, где росли три старых дуба. В это время взошла над горою луна, полная и большая, и стало так светло, хоть иголки собирай. Девушка сняла кожу с лица, нагнулась к колодцу и начала умываться. Когда она кончила, окунула в воду и кожу, а затем положила её белиться и сохнуть под лунным сиянием.

И как гусятница преобразилась! Вы ничего подобного ни разу не видывали! У неё отвалилась седая коса, упали ей на плечи золотистые, как солнечные лучи, волосы и укутали её всю, точно покрывалом. Только блестели одни глаза, такие сверкающие, как звёзды на небе, а щёки сияли у ней нежным, как цвет яблони, румянцем.

Но красавица-девушка была печальна. Она села на землю и горько заплакала. Слёзы одна за другой текли у ней из глаз и падали по длинным её волосам наземь. Так сидела бы она, пожалуй, долго-долго, если бы что-то не затрещало, не зашумело на ветках соседнего дерева. Она вскочила, как лань, услыхавшая выстрел охотника. Как раз в это время луну закрыла чёрная туча, и вмиг девушка снова влезла в свою старую кожу, и исчезла, точно огонь, потушенный ветром.

Дрожа, как осиновый лист, она прибежала домой. Старуха стояла у двери, и девушка хотела рассказать ей, что с нею случилось, но старуха ласково засмеялась и сказала:

– Я уже всё знаю.

Она отвела её в комнату и снова зажгла лучину. Но за прялку старуха теперь не села, а достала метлу и начала подметать комнату и мыть пол.

– Всё должно быть чистым и опрятным, – сказала она девушке.

– Матушка! – сказала девушка, – почему вы берётесь за работу в такое позднее время?

– А ты разве знаешь, который теперь час?

– Скоро полночь, – ответила девушка, – уже, кажется, начало двенадцати.

– А ты разве не знаешь, – продолжала старуха, – что нынче исполнилось три года с тех пор, как ты пришла ко мне? Твой срок вышел, больше тебе со мной оставаться нельзя.

Девушка испугалась и сказала:

– Ах, милая матушка! Что ж, вы хотите меня прогнать? Куда ж мне деваться? Ведь нет у меня ни друзей, ни родимого дома, куда я могла бы пойти. Я выполняла всё, что вы требовали, всегда вы были мною довольны, не прогоняйте меня. – Но старуха не хотела говорить, что предстояло девушке.

– Здесь мне тоже оставаться недолго, – сказала она ей, – но когда я отсюда уйду, то всё в доме должно быть чистым; а потому не мешай мне работать. Ты ни о чём не думай, не беспокойся; тебе бы только найти приют, где можно было бы жить, а тою наградой, которую я тебе дам, ты будешь довольна.

– Но вы хоть скажите, что же такое случилось? – продолжала спрашивать девушка.

– Я ещё раз тебе повторяю, не мешай мне работать. Не говори больше ни слова, ступай к себе в комнату, сними с лица кожу, надень шёлковое платье, которое было на тебе, когда ты явилась ко мне, и дожидайся, пока я тебя позову.

Но мне надо вернуться к рассказу про короля и королеву, которые отправились вместе с графом в лесные дебри на поиски старухи. Случилось так, что ночью в лесу граф от них отстал, и ему пришлось пробираться дальше одному. На другой день ему показалось, что он вышел на правильную дорогу. Он продолжал идти дальше до той поры, пока не стало темнеть. Тогда он взобрался на дерево и решил там переночевать, он боялся теперь заблудиться. Когда луна осветила всё вокруг, он заметил какую-то фигуру, спускающуюся с горы. В руках у неё не было хворостины, но он мог разглядеть, что то была гусятница, которую он видел прежде в доме старухи.

– Ага! – воскликнул он, – если мне удастся поймать одну ведьму, то и вторая от меня не уйдёт. – Но как он был изумлён, когда она подошла к колодцу, сняла с себя кожу, умылась, – и рассыпались у ней по плечам золотистые волосы, и была она такая прекрасная, что подобной он ни разу на свете не видел. Он боялся даже вздохнуть, но он просунул голову сквозь листья насколько мог вперёд и начал разглядывать девушку, не спуская с неё глаз. И то ли он чересчур нагнулся или что другое было причиной, но вдруг затрещала ветка, и в этот миг девушка влезла в старую кожу и кинулась оттуда, как лань; в это время на луну набежало облако – и девушка скрылась у него на глазах.