Сказки бабушки Агаты

– Ритка, ты сума сошла! – руки Бориса выдернули меня из сугроба (а я и не заметила, что стою почти по колено в снегу!). – Разве можно, раздетая, на мороз! Не хватало, чтобы ты воспаление легких подхватила!

Милый Борька! В свете того, что здесь за последние сутки произошло, воспаление легких – это не угроза! Это так, легкое развлечение среди мрачной действительности.

Борька на руках пронес меня через гараж и поставил на ноги только в коридоре. Спросил с беспокойством:

– Ну, ты как? Очухалась?

– Да, – кивнула я. – Спасибо большое, мне уже гораздо лучше.

Я выговаривала слова старательно, словно со стороны слыша, как все сильнее дрожит мой голос, понимая, что, как ни стараюсь держать себя в руках, все равно не выдержу и сейчас сорвусь в истерику. Почему-то мне казалось очень важным закончить фразу. Хорошо бы еще успеть повернуться и, сохраняя остатки достоинства, удалиться, но увы, на это рассчитывать уже не приходилось. Собственно, я и договорить не сумела, захлебнувшись рыданиями на последнем слове. Борис тяжело вздохнул и притянул меня к себе.

Мимо прошла Лайза, побрела по коридору, низко опустив голову. Я постояла еще немного, уткнувшись лицом Борьке в плечо, всхлипнула пару раз, потом, сделав над собой усилие, отстранилась.

– Все, Боря. Действительно, все. Ты иди туда, помоги… там Алла, Вика. А мне сейчас лучше одной побыть. Отдышаться.

– Ну смотри, Морковка, – он вгляделся в мое лицо, покачал головой. – Однако, и видок у тебя! Краше в гроб кладут.

– Умеешь ты, Маркин, порадовать девушку комплиментом, – мой судорожный смех был больше похож на кудахтание больной курицы.

Не выношу, когда меня видят в подобном раздрызганном состоянии. Педагогическая привычка: в любой ситуации, учитель должен оставаться собранным, подтянутым и спокойным. Так что зрители, пусть даже искренне сочувствующие, мне сейчас вовсе не нужны. Мне бы наоборот, спрятаться сейчас куда-нибудь, забиться в щель поглубже, да потемнее. Почти машинально, я отступила назад и неожиданно оказалась в довольно глубокой нише – это было нечто, вроде открытой кладовки. Я махнула Борьке рукой:

– Иди, я сказала!

Он еще раз, с сомнением, посмотрел на меня, но все-таки, послушался и вернулся в гараж. И почти сразу, с помощью Марии, вывел оттуда захлебывающуюся рыданиями Аллочку. Я забилась в нишу поглубже и они прошли, не обратив на меня внимания. Вот и хорошо. Я отвернулась и продолжала тихонечко хлюпать.

Через несколько минут, мимо меня, прошли Вика с Николаем. Я уже почувствовала себя лучше и, дождавшись, когда они скроются из вида, выбралась из своего укрытия. Наверное, из гаража все уже ушли? Или нет? Я, конечно, не контролировала специально, но кажется… нет, ничего мне не кажется! Дядя Саня! Он мимо меня не проходил, это совершенно точно!

Я подобралась к гаражу и осторожно, даже не касаясь дверцы, через щелочку, заглянула туда. Зачем? Вы что, серьезно считаете, что я могу ответить на этот вопрос? Просто заглянула и все. И уж конечно, я не ожидала увидеть ничего страшного или загадочного. Впрочем, страшного, наверное, ничего и не было. А вот, что касается загадочного…

Дядя Саня, откинув большое брезентовое полотнище, которым накрыли труп, присел на корточки, быстро и, как мне показалось, профессионально (хотя сами, понимаете, где бы мне видеть, как этим занимаются профессионалы), обыскал тело Антона. Нашел небольшую связку ключей и спрятал ее к себе в карман. Потом он склонился над левой рукой покойника, разжимая пальцы. Черт побери! Я ведь тоже видела этот сжатый кулак, а ведь даже в голову не пришло, что там может быть какая-то, не просто важная, а наиважнейшая улика! Пуговица, которую Антон успел перед смертью сорвать с одежды убийцы, или… увы, ничего, менее банального мне в голову не пришло. Ну и ладно, пусть будет пуговица! Все равно, очень важная улика! А теперь дядя Саня положил эту улику в карман и он явно не собирается показывать нам свою находку. Если бы у него были иные намерения, то зачем бы ему было выпроваживать всех? Вполне можно было разжать пальцы Антона и несколько минут назад. Дядя Саня поднялся на ноги и потянулся за брезентом, а я, словно заяц, отпрыгнула от двери и побежала по коридору.

И снова мы собрались в библиотеке. Состояние было – хуже некуда. И это несмотря на то, что первым делом Мария принесла из Викиной комнаты пузырек с какими-то особо эффективными успокоительными каплями и мы все хватанули по порции. Эффект – несмотря на резкий неприятный вкус и слишком сильный мятный запах (а, может быть, благодаря им), действительно, имел место. Мою истерику, например, они погасили в пять минут. Вот только побочное действие было неприятным – меня словно опустили под воду. Все движения и мысли стали плавно-замедленными, и то, что говорили другие, тоже доходило до меня не сразу. А глаза, почему-то все время закрывались, хотя спать я вовсе не хотела.