Сказки бабушки Агаты

– Тут примерно за полгода зарплата, – кивнул тот. – А что, тратить деньги у него особой необходимости не было, вот и копил.

– М-да, копил, – дядя Саня вздохнул, снова вложил деньги в конверт и протянул Марии.

– Возьмите.

– Я? – удивилась она.

– Вы супруга покойного. Следовательно, эти деньги по закону принадлежат вам.

Она поколебалась секунду, но взяла.

Я, тем временем, все вертела в руках шкатулку. Светлое дерево, крышка инкрустирована соломкой – рисунок очень симпатичный и неброский. Приятная и незатейливая вещица.

– Рита, ты что с этой коробкой нянчишься, – спросил дядя Саня. – Думаешь, там потайное отделение есть?

– Уже не думаю, – я постучала ногтем по боковой стенке. – Обыкновенная шкатулка, без фокусов.

– А жаль. Как бы было просто… – он вздохнул. – Ладно, начнем первичный планомерный осмотр.

Признаюсь вам честно, планомерный осмотр, даже первичный, показался мне занятием нудным и утомительным. И каким-то… неопрятным, что ли. Нечистоплотным. Перетряхивать постель недавно убитого человека, рыться в его шкафу, проверять карманы костюмов – слишком не походило на привычное: «сеять разумное, доброе, вечное». В общем, благодарю покорно, я привыкла к деятельности совсем другого рода.

Впрочем, когда от личных предметов мы перешли к мебели, стало легче. Я даже почувствовала что-то вроде охотничьего азарта, когда, отодвинув от стены тумбочку, увидела аккуратно выровненную, но более светлого цвета фанеру, провинченную к задней стенке.

– Дядя Саня!

Он тут же опустил стул, который пытался уличить в том, что тот разбирается на части.

– Что-то нашла?

– Вот, – не пытаясь скрыть гордости, я указала на фанеру. – Фальшивая стенка.

Заскучавшие Мария и Николай (трогать что-либо, дядя Саня им запретил, а наблюдать за нашей неторопливо-методичной работой было, действительно, тоскливо), оживились и тоже придвинулись поближе.

– Угу, – сыщик-профессионал присел на корточки и быстро простучал фанерку костяшками пальцев, – угу. Схалтурил здесь Антон, поленился – не тайник сделал, а так, игрушку.

Неожиданно легко, он поддел ногтем большого пальца шуруп и, не вывинчивая, вытащил его. Так же поступил и с остальными тремя.

– Я же говорю, схалтурил, – дядя Саня осторожно отделил фанеру от стенки тумбочки. Я затаила дыхание, Мария вытянула шею, Николай… впрочем какая разница, как повел себя Николай? Главное, что через секунду, у всех нас вырвался разочарованный вздох. Тайник был пуст. То есть, совершенно. В нем вообще ничего не было.

– Облом, – громко прокомментировал ситуацию Николай.

– Да, пожалуй, облом, – согласился дядя Саня, вставая. И жизнерадостно потер руки: – Ну что, Маргарита, продолжим наши игры?

– Продолжим, – очевидно, мне не удалось изобразить должный энтузиазм. Он посмотрел на меня, неопределенно хмыкнул, но ничего не сказал.

Не хочу хвастаться, но следующая находка тоже оказалась на моем счету. Пока дядя Саня возился со шкафом, простукивая стенки и проверяя ящики на наличие второго дна, я, с тупым усердием, продолжала обследовать угол, в котором стояла тумбочка. И ничего-то в нем не было, в этом углу, даже пыли! Все-таки, Мария уникальная работница, я бы так не смогла. Да и не только я. Вот скажите честно, вы, например, рискнете в присутствии посторонних людей отодвинуть в сторону тумбочку телевизора? А если рискнете, что вы там обнаружите? Вот то-то. А Мария, похоже, вычищала каждый сантиметр этого особняка. Нет, сколько бы там Николай ни платил, ей деньги не даром достаются, это точно!

Дядя Саня все стучал по дереву и я поймала себя на том, что тоже, бессознательно, простукиваю стенку. Вот ведь, глупость какая! Можно подумать, я сумею отличить, если звук вдруг изменится! Или, все-таки, сумею? Не зря же у меня сестра скрипачка и я, почти всю сознательную жизнь, слушаю, как она смычок туда-сюда гоняет. И если я научилась отличать ноту «до» от ноты «си», то глухой стук пустотелой стенки и подавно сумею услышать. Или это у обычной стены глухой звук, а у пустотелой – звонкий? А, ладно, по ходу дела разберусь! И я, усевшись на пол, лихо замолотила по обоям – любой заяц-барабанщик умер бы от зависти. Дядя Саня, отвлекся от шкафа, понаблюдал за мной немного, ухмыльнулся, но снова ничего не сказал. И правильно. Хочет, чтобы я ему помогала, пусть терпит. В конце концов, могут у меня быть свои причуды?