Сказки бабушки Агаты

– Понятия не имею, – быстро ответила она. – Действительно, откуда мне знать? Может хотел уточнить что-то, насчет приезда. Или не мог с Колей связаться и хотел через меня что-то передать? – она беспомощно-вопросительно взглянула на Николая, словно ожидая от него поддержки.

Я только покачала головой. Все-таки, есть люди, которые обладают странным и очень неудобным для жизни даром – им никто не верит, вне зависимости от того, говорят они правду или лгут. И Вика относится именно к их числу. Честно, если бы я у нее спросила: «Куда впадает Волга?» и она ответила бы: «В Каспийское море», я, на всякий случай, еще разок сверилась бы с картой.

Вика ушла и теперь дядя Саня требовательно уставился на Николая:

– Так какие у нее были отношения с Евгением?

– Отвратительные, – заверил тот. – Всегда. Нет, я не представляю себе, чтобы Вика была с ним, хоть как-то, связана.

– Тем не менее, я хотел бы проверить и ее телефон.

– Это не сложно, хотя вряд ли имеет смысл. Я Вике новую модель «нокии» купил недавно и она еще, так сказать, не наигралась. Каждый вечер чистит справочники, удаляет ненужную информацию.

– Да? Само по себе это, конеч… – громкий, испуганный вопль, сопровождающийся непонятным грохотом, прервал дядя Саню. – Что за черт?!

Я успела проскочить в дверь, прежде чем в ней застряли дядя Саня и Николай. Быстро пробежала по коридору и, прыгая через две ступеньки, начала спускаться по лестнице. Снизу доносились встревоженные голоса и я запрыгала уже через три ступеньки.

На первом этаже, около лестницы, без движения лежала Вика, а около нее суетились Лайза и Мария. На помощь им торопился Борька, с каким-то не дожеванным куском во рту. Сначала мне показалось, что Вика без сознания, но пока я спустилась, она открыла глаза.

– Что такое? – спросила она слабым голосом и тут же сморщилась: – Ой, как больно!

Я цыкнула на Лайзу с Марией, отодвинула Бориса и быстро ощупала пострадавшую. Почти тут же, рядом со мной присел дядя Саня, пощелкал пальцами перед глазами Вики:

– Ну-ка, девонька, посмотри сюда.

Она послушно поводила глазами и я, облегченно вздохнув, отодвинулась.

– Господи, да что же это творится? – сдавленным голосом спросил кто-то за моей спиной.

Я оглянулась и увидела бледное лицо Николая.

– Ничего страшного, – успокоила я его. – Все кости целы. Но коленку содрала здорово.

– Еще рука болит, – пожаловалась Вика.

– Там просто синяк, – я коснулась нежной холеной кожи, на которой, действительно, синяк уже обозначился. – А вот коленку, обязательно, надо йодом смазать.

Она перевела горестный взгляд на ногу:

– Колготкам конец…

Вот теперь я посмотрела на нее с удивлением. То есть, мне-то как раз это, не раз испытанное, тоскливое чувство хорошо понятно – бог с ней, с коленкой, заживет, никуда не денется! А вот дыра на колготках не затянется. Но я не ожидала, что у Вики могут быть такие же проблемы. Хотя, почему бы и нет? Ведь ее колготки наверняка куплены не на распродаже в Губернском рынке, а в каком-нибудь престижном салоне. Они подороже будут. И качество… я тронула пальцем тонкий капрон и сочувственно вздохнула:

– Их теперь только на помойку.

– И у туфель каблуки сломаны, – негромко проинформировала Лайза. Действительно, обувь можно было спокойно отправлять на помойку следом за колготками. Исцарапанная правая туфелька Вики рассталась с каблуком окончательно и бесповоротно, а на левой тонкая шпилька была сломана пополам.

– Еще и туфли! – На глаза Вики навернулись слезы.

– Как же ты умудрилась так навернуться? – в голосе Бориса не было ни капли ехидства, только сочувствие.

– Под ноги надо смотреть, когда по лестницам бегаешь! – а вот Николай даже не пытался скрыть раздражение. Странно. Казалось бы, кому, как не ему, сейчас обнять Вику, утешить ее, пожалеть… а он рычит. Или это у Николая так проявляется беспокойство, испуг за любимую женщину? У мужиков такое случается, я знаю.

– Но я вовсе не… ой! – Вика прижала тонкие пальцы к дрожащим губам.

– Что «ой»?! – да нет, похоже, он действительно злится.

– Я вовсе не упала… в смысле, не сама… меня столкнули! – Вика окончательно расплакалась.

– О чем ты говоришь? – отодвинувшийся было в сторону дядя Саня снова присел рядом с ней. – Как это, столкнули? Кто?

– Я не знаю! Я шла, спокойно, правда, я совсем не торопилась! А потом увидела на ступеньке… я не поняла, что это было! Что-то коричневое и блестело… загогулинка такая… Я остановилась, только руку протянула, поднять, а кто-то… Я не знаю, я не видела, кто! Он сзади подошел, я обернуться не успела…

Она говорила всхлипывая и размазывая по щекам слезы, а у меня было ощущение, словно я из зрительного зала смотрю на сцену. И дело было вовсе не в том, что Вика выглядела ненатурально, дело было во мне самой. Вика плакала, а я смотрела на ее ресницы и прикидывала: какой фирмы у нее тушь? Моя давно бы уже потекла, а у нее, видно, очень хорошая, совершенно не размазывается. Даже стыдно стало, честное слово! Конечно, за последние сутки я всяких ужасов насмотрелась больше, чем за предыдущие двадцать пять лет жизни, но это еще не повод превращаться в пингвина замороженного!