Сказки бабушки Людмилы. Для детей и взрослых

Тайны растений, шёпот ростков,
Запахи нежные веют с цветков…
Средь разноцветья, ветвистых стеблей
Стала Ромашка красою полей.

Вот как всё было: Ромашка цвела,

Самой прекрасной мечтою жила,
Радуя взоры открытой душой,
Чистой любовью и верой большой…

Скромная, светлая, в платье простом,

Солнцу подобная ясным лицом,
Благоухала, несла аромат,
Им насыщала багряный закат…

Утром Ромашка с улыбкой вставала,

Белое платье легко расправляла,
Каждым живым и родным лепестком
Тихо гадала о чём-то своём.

«Любит. Не любит. Страдает и ждёт.

Ах, поцелует! Изменит! Уйдёт?
Любит! Конечно, любовью горит!
Вечно ЛЮБОВЬ в небе синем парит!»

Счастье бы длилось. Пришла вдруг беда:

Рядом Вьюнка прорастила среда.
Злостным напором, соцветьем пустым
Он пробирался к растеньям чужим.

Ужом извивался, стебли лизал,

Сочные листья усами хватал.
Цели достигнув, коварный сорняк
Зелень душил, как крепчайший табак.

Нет и предела владеньям Вьюнка,

Всё захватила «владыка-рука».
Вот он опутал Душицу, Весенник,
Донник, Гвоздику, Фиалку, Вербейник,

Возле Ромашки кольцо закрутил,

Чудный цветок его взор изумил….
Скромной Ромашкой Вьюнок восхищался,
В душу её он проникнуть пытался:

«Любит-не любит, страдает и ждёт —

Верно, к Ромашке друг званный придёт.
Очень мила и в рассветах Весны
Верит в волшебные сказки и сны».

Внутренний голос Вьюнка возвещает,

Чашу отрадной любви обещает,
В нежном блаженстве весь пыл утолить:
«Вот кто сумеет сполна напоить.

Сочна, свежа, бархатиста, прелестна!

Стройной, цветущей предстала невеста.
Влагу живую собрала краса,
Цвет умывает лесная роса».

Вьюнок непременно надумал жениться.

Надо к Ромашке теперь подступиться.
Начал гордец сам себя возвышать,
Жизнь изобильную ей предлагать.

«Знаешь, Ромашка, я очень богат,

Мною накоплен огромнейший клад!
Мир я зелёный во власти держу,
Быстрой атакой победу вершу!

Будь на поляне цветочной царицей!

Пусть наш союз закрепляет Зарница.
Ранней и свежей прохладной порой
Ты назовёшься моею женой!»

«Нет! – возмущённо Ромашка сказала. —

Не для того я себя сохраняла,
Чтоб наслаждаться чужою бедой,
Видеть презренье поляны лесной.

Жгучие слёзы другого растенья

Мне не дадут никогда наслажденья!
Жертвам твоим я готова помочь,
Путы порвать и убрать тебя прочь!»

Вьюн разозлился: «Упряма, гордячка.

И не такая, как видно, «простачка»,
Смуту затеяла, гнев навела,
Смело и дерзко себя повела.

Ну, так не жди от меня ты прощенья.

Я отомщу за своё униженье!
Будешь теперь от безводья страдать,
Медленно вянуть, во тьме погибать».

Вьюн подползает, и усом липучим

Сеть расставляет, и корнем длиннющим
Влагу извёл, с ветвей крепость плетёт,
Просьб о пощаде от пленницы ждёт…

Душно Ромашке и мрачно без света,

Сохнет с тоски, что не видит рассвета,
Исчезла от жажды улыбка с лица,
Только надежда не знает конца.

«Любит. Не любит. Уйдёт. Нет – вернётся!

Слышит страданья, на них отзовётся.
Любит. Поможет! Спасенье придёт!»
Знает Ромашка – гаданье не врёт!