Сказки балерин-прим(СИ)

Нежелание прима-балерины идти танцевать не остановило Короля Пизаборода, наоборот, он взъярился, поцеловал свежую царапину на щеке девушки и вытащил красавицу к фонтану с шампанским, где плескались три поддельные русалки с зелёными хвостами.

Что русалки, что наяды - всё одно!

Никто не вспомнит об этих русалках через двести пятьдесят миллионов лет!

От рывка волосы прима-балерины упали, кости и огрызки пирогов разлетелись зубами бешеной собаки.

Остатки супа с вишневым сиропом полились на опухшие груди скромницы - к Дельфийскому оракулу ей на танцы.

Гости увидели липкую прима-балерину, и вся зала огласилась восторженными охами и воплями; даже кастраты из Миланского хора рыдали над прекрасной картиной "Девушка в соусе"!

Девушка ловила завистливые взгляды балерин, насмешливо показывала им "фак" из пальцев, и из очей красавицы струился чёрный дым забвения.

В танце легкая, мобильная - пароход ей навстречу - прима-балерина побежала к парадным дверям, играла ягодицами - выгодно подавала своё тело, если оно выросло, то - пусть приносит пользу сомелье и Королям.

Но на лестнице кто-то плеснул уксусом в глаза бывшей Королевны, замотал её в мешковину, ударил казацкой плеткой со вшитой свинчаткой по груди и вновь притащил в зал, где - адский хохот, пляски чертей и живые мертвецы.

Прима-балерина с негодованием вылезла из мешковины, топнула очаровательной левой ножкой, а правую подняла к фарфоровой люстре - подарок замбийского Короля.

Перед прима-кухаркой снова возник Король Пизабород; борода его - острая, чёрная, кудрявая - еще больше стала похожа на лобковые заросли цыганки.

Из Беловежской Пущи бороды раздался тонкий властный голос - яйца дроздов раскалывать этим фальцетом:

- Глаза у тебя, осмысленные, жена моя!

Живая ты! Ах, удивлен, даже росу слижу с твоих персей - достояние республики в грудях прима-балерины.

Не пугайся чёрта с вилами!

Я - тот певец, которого твой батюшка проклял и измочалил в сортире - одна и та же бородавка с волосами.

Из любви к тебе я прикинулся нищим и насиловал в тесной зловонной каморке - склепе ведьм.

Я и на базар прибегал в роли пьяного балерона, который перебил твои горшки, измазал лицо мёдом - балероны любят мёд, потому что в печени каждого балерона живут медвежьи гены.

Все спектакли - чтобы смирить твою гордость, наклонить тебя, унизить, втоптать в грязь, за то, что высокомерно обсмеяла меня перед товарищами Королями, называла Пизабородом в честь Пизанской башни!

Не виноват я, что волосы на подбородке и на бородавке напоминают волосы на лобке бестолковой балерины.

Не сбрею, потому что подбородок мой - двойной, очень похож на ж...у - Король Жопобород, и на яички - Король Яйцебород.

Королева горько заплакала, побежала с танцем по гостям, поцеловала каждого в уста: у кого угольные губы, у кого - маковые, а кто - и без губ, потому что вырвали за разбойные дела.

Вернулась к Королю, присела в поклоне по-мужски, знала, что любят Короли растопыренные ягодицы мужичья, нет в них Правды, в ягодицах простолюдинов, но Короли ищут...

- Как мне перед тобой лечь, Король Пизабород?

Лети, душа моя, опыляй ромашки!

Ох, как мило я лепечу, умненькая прелестница с губками-бантиками!

Ах! Я достойна тебя, Король, поэтому - твоя жена, ноги мои - булки белые!

- Утешь меня, медведица белая!

Ушло время казнокрадов, мы попали в полосу безвременья, когда старухи не умирают и не оставляют наследства после смерти, а петухи поют постоянно; исчезло утро и исчез вечер.

Сейчас мы отпразднуем свадьбу - эхо до Амстердама докатится! - Король Пизабород подмигнул придворным дамам, дамы закрыли лица веерами, что-то говорили тихо, косо поглядывали на Короля, и в очах придворных балерин проскакивали искры жалости.

Подошли художницы, нарисовали на нагой прима-балерине одежды (девушка не пожелала облачаться в шикарный бархат и атлас: тело потеет под одеждами, а нога вольно не взметнется в бесшабашном танце повелительницы волкодавов).

Отец прима-балерины, Король, который её изгнал и проклял, пришел на бал, улыбался кротко, боялся гнева - теперь уже царственной - дочери.

По древней немецкой традиции Королевна выколола глаза батюшке и оставила его кудахтать с взволнованными фрейлинами.

Пошло настоящее Европейское веселье: все поют и пляшут, руками и грудями машут, за здоровье молодых пьют фиолетовое крепкое, восхваляют прима-балерину и денег - денег золотых ей горы насыпают под ноги.

Ах, подружки мои, прима-балерины, и нас пригласят на этот вечный праздник: спляшем на столах среди амфор с фиолетовым крепким!

ПРИМА-БАЛЕРИНА ДЛИННЫЕ НОЖКИ

Бедняк-крестьянин сидел однажды у камина в загородном доме, подгребал под ноги золотые червонцы, а жене - угли горячие в чулки, не заметит жена в прелести, потому что - прославленная прима-балерина!

С Костромской напевной тоской, в которой проскакивали бусинки Амстердамского гей парада произнес:

- Жалко, что ты не родила нам нормальную дочку - прима-балерину!

Никто не пляшет на столе среди горшков, а наша единственная дочка - хлеб на неё зря переводим - худая, безгрудая тростинка карлица.