Сказки балерин-прим(СИ)

- Послушай красавица, нога твоя выше головы - превыше похвал, первая премия ей на балетной ярмарке искусств в Пизе.

Ты постоянно сокрушаешься, что отказала Королю Пизабороду - сковородой его гонор не прикрыть.

Неужели, мои зловонные лохмотья дервиша и накладной нос Циркового Буратино не милее, чем Король Пизабород и его окрестности?

За что мучаешь меня, несчастного с размером ноги пятьдесят?

Не прелюбодействовал с сороками, не воровал по карманам финики, но не минула меня твоя чаша с ядом.

Наконец пришли они к дому любви - маленький-премаленький, причиндалы грустного гнома в доме с трудом уместятся..

- ООО! Мракобесие! Неужели настолько черна моя душа, что я вынуждена репетировать в лесном сортире? - несчастная Королевна возопила, вырвала пучок крапивы и била нищеброда по осветленным - после пива "Карлсберг" - очам.

Певец засмеялся, щелкнул пальцами и воздержанно улыбнулся:

- Не за рукоделием тебе возле Королевского окна сидеть, женушка с шестым размером прелестных грудей.

Отныне - это наш дом, наша Родина, и, если увидишь во сне бабку в лаптях - не пугайся, я - а не бабка - померещусь тебе в сером ледяном тумане Полесского утра.

Королевна в ответ стала на четвереньки и со злорадством - знала, что нищеброд онемел от её задней красоты - проползла в избушку - колыбель человечества.

- Где же слуги, которые мне на лютне сыграют реквием по тебе, прокажённый муженёк?

- Слуги? Луна на небе тебе - осипшая толстая горничная с клювом орла вместо носа! - нищеброд ладонью смял своё лицо, овладел предметом разговора и успокоился - почти навеки, соляной столб в теле певца. - Ты - моя кавказская пленница!

Еду добудь, свари и меня накорми, иначе я тебя накормлю плеткой, а затем твоим разухабистым нежным телом накормлю диких оленей; олени в нашем лесу от голода величиной с мух.

Но прима-балерина ничего не смыслила в домашнем хозяйстве, не отчаянная домохозяйка; огонь не зажгла, еду не приготовила - прОклятая девушка с чувствами в левой груди и пустословием на языке - на Марс её на поселение.

Нищеброд превратился в призрака бабы, дунул на лапти, обмотал жену белым саваном, натянул на себя детскую рубашку с петухами, икнул в смертельной тоске, лицо его - лиловое одутловатое древнегреческое - скрыто под комарами.

Сам разжег огонь, приготовил суп из поганок, попробовал и засмеялся добрым смехом ветеринара-кудесника.

Три дня варил похлебку, а затем вышел из ступора, умылся болотной водой, долго вспоминал жену - не русалка и не сатир Королевна.

- Женушка! Разжирела ты на моих поганках, на бесшабашную акробатку из шикарного Цирка похожа. - Нищеброд бился лбом о сырую землю, выколачивал остатки яда из мозга. - Пора за работу: садись, веники плети для шведской бани.

Ты - прима-балерина, но - потому что нищая - тебя плясать не допустят в баню, обзовут утопленницей, потому что ты слишком красивая беляночка.

Веники продашь, Короли в бане распарятся и по пьяни попросят тебя сплясать голой на столе: снисходительно усмехнутся в седые бороды друг друга; не ожидают, что в теле нищенки кроется талантливая прима-балерина Большого Театра Российской Федерации.

Ты спляшешь, удивишь, авось и яблочками нам на ужин наградят, скукоженные короли-убийцы, чертей они любят целовать в рыла!

Нищеброд отправил жену в лес заготавливать прутья и веники плести.

Долго ли коротко жена плела веники из еловых веток, но вернулась румяная, распаренная, юбка смятая на голове флагом победы трепещет.

Руки девушки исколоты, словно ежиками в волейбол играла.

- С расцарапанными руками тебя в шведскую Королевскую баню не допустят, подумают, что ты - образованная читательница, а не балерина!

Садись за прялку: пряди нити из шерсти гориллы и чёрта.

Королевна с охотой села за прялку и мечтала сплести толстый канат и канатом задушить нищего мужа, в глазах которого - тоска и пьянство.

Жесткие нити въедались в мягкие пальчики прима-балерины, вскоре они превратились в говяжьи сосиски

- Ни на какую китайскую работу ты не годна, прима-балерина! - муж обрадовался, гордился своей театральной женой - похожей в минуты злости - на золотую статую Венеры. - Глиняные горшки продавай - танцуй среди горшков, потешай карманных воришек и продавцов ослятины.

- Страшная участь - балерина-торговка ночными глиняными горшками! - Королевна вскричала, с чувством собственного достоинства подняла возле дома ножку выше головы - дятла удивила легкостью и непринужденностью. - Что, если на базар придут почтенные балероны из королевства моего отца и увидят меня танцующую среди ночных горшков?

Посмеются надо мной в Совете Федераций и на Генеральной Ассамблее ООН!

Надевать нечего, девушка примирилась со своим мужем нищебродом, нагая ушла торговать глиняными горшками, в которых до нашей эры греки хранили нечистоты.

На базаре к торговке прима-балерине слетелись покупатели, нахваливали её стать, прыжки над горшками и в уплату за красоту девушки, за её безупречного "Лебедя" раскупили все горшки, даже не оставили черепка студенту философу из Парижа.