Орёл и Прометей
Орёл когтями рвал титану печень,
Куски, от крови алые, глотал.
Кровавый труд богами был замечен
И даже удостоился похвал.
Мораль у этой басни без прикрас:
Таких орлов немало среди нас.
Хозяину служить за грош готовы:
Частушка
Перестаньте, братцы, врать,
Зря чиновников ругать,
Ну, зачем им воровать,
Если можно взятки брать?
Бог Мишку силой не обидел,
Таланта и ума не дал.
Топтыгин в том беды не видел,
Как мог, так лесом управлял.
Никто не смел ему перечить,
Все почитали как царя.
Он, разъярившись, бил, калечил
И даже убивал зазря.
В глаза критиковать боялись,
А оказавшись за спиной,
Над ним и зайцы потешались,
И каждый думал: я – герой!
Эхо
За словом слово повторяло эхо
И вот добилось громкого успеха.
Его послушать толпами народ
Со всей страны и день и ночь идёт.
Урок впрок
Схватив в руки хворостину,
Отец сыну чешет спину:
– Будь внимательней, сынок,
Не разбей в пути горшок!
Возмущается сосед:
– Поумнеть пора бы, дед.
Сына бьёшь ты не за дело,
Ведь горшок-то ещё целый.
Частушки
Бабка деда полюбила
Не за ум и красоту –
Не дождавшись «скорой», милый
До больницы нёс версту.
Такая уж у нас натура:
На сильных мира не серчать.
Прикажут, и прокуратура,
Забыв закон, будет молчать.
К воплощенью нацпроектов
Власть решила приступить.
Не пришлось бы все прожекты
После кризиса забыть.
Сделали ошибку – пили пиво с рыбкой –
Нужно было водочку под сало и селёдочку.
Экран – учитель и авторитет,
Живёт и процветает на рекламе,
Мы портим нервы, смотрим этот бред,
А главное, оплачиваем сами.
Поверьте, мудрое молчание –
Достойней громкого мычания.
Жена наставила рога
И стала мужу дорога.
Устрицы знают,
Что их обожают,
Поэтому даже когда их глотают –
Протеста не заявляют.
Благодеяние
Долг возвращая, делаешь счастливым
Того, кто, дав взаймы, был терпеливым.
Две наши главные напасти:
Дороги и дурак у власти.
Дороги построим, а вот дураков
Умнее не сделать во веки веков.
Урок щедрости
Не мелочись, давая сдачу.
Раз принёс стихи в журнал,
Мне редактор отказал:
– Нынче это не формат –
В моде сплетни, секс и мат?
Ученье свет, но нам милее тьма –
В ней проще скрыть отсутствие ума.
В ночи крадут у брата первородство,
А подлость выдают за благородство.
Влюблялся в молодых и строгих –
Не выносил мужей безрогих.
Сомнений и страха не ведал –
Стране правду матом поведал.
Эпитафия
Покойник жил, надеясь на авось,
Не прогадал, платить долг не пришлось.
Частушка
Процветают мафиози,
Им сегодня благодать.
И министров под гипнозом
Приучили взятки брать
Право России на самоопределение
В США вызывает сомнение.
Дума приняла закон:
Проституток на аукцион.
Девчонка с детства должна знать,
Как себя выгодно продать.
Пушкин в «Евгении Онегине» о нашем времени
Чем меньше женщину мы любим,
Тем меньше платим за ночь ей.
Торгуясь, время зря не губим
На клятвы о любви своей.
Подходим к делу хладнокровно,
Вопрос решаем – полюбовно,
Без оскорблений, не грубя.
Потом лаская не любя,
Себя не судим, ведь забава –
Инстинкт от предков, он жесток.
Прощаясь, лезем в кошелёк –
Испортились у женщин нравы,
Теперь они вместо цветов
Берут валюту с мужиков.
Мы все учились понемногу –
Создатель пирамид и лох.
Теперь надуть нас, слава Богу,
Никто так просто бы не смог.
С усмешкой слушаем рекламу,
Не верим в прочность пирамид,
Такого натерпелись сраму,
Что по сей день душа болит.
Бедняк оправится нескоро,
Богатый смотрит свысока,
Но и его жизнь нелегка.
Не зря вокруг охраны свора.
Боится каждый до сих пор
В подъезде выстрела в упор.
Пушкин о героях наших дней
О Горбачёве
Как он умел казаться новым,
С трибун невинность изумлять,
Всегда и всюду был готовым
Нас новым словом забавлять:
Мышленье, трезвость, перестройка.
Сегодня мы смеёмся горько –
Болтун сумел нас заболтать,
Потом власть Ельцину отдать.
Как мы могли ему поверить,
В глупце увидеть мудреца,
Надежду нации, отца,
Судьбу Отчизны трусу вверить?
Собою и женой любуясь,
Он её продал не торгуясь.
О Ельцине
Как рано мог он лицемерить,
Коварный план от нас скрывать,
Разуверять, заставить верить,
Мог лечь на рельсы обещать.
Являлся гордым и послушным,
Внимательным и равнодушным!
Как грозно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
Мог каяться, просить прощенья,
Одним живя, одно любя,
Умел и показать себя,
И проявить пренебреженье.
Но слаб и жалок стал в конце,
Блеснув слезою на лице.
Об отце Ксении Собчак
Он словом мог толпу встревожить,