Сказки Белой Горы. Часть III

Однажды, на вечерней проверке, легкомысленный тип из ФСИНа не досчитался одного человека в бараке нижнего сектора. Въедливый, на его месте принялся бы выискивать пропавшую голову, а этот махнул рукой (куда, мол, они денутся, но подвела оперская ретивость младшего персонала. Стукачи, выслуживая обещанное им УДО (всегда лживое), доложили о браге, да ещё о месте хранения. После отбоя опер и двое сопровождающих, в том числе раздолбай-контролер, пришли изымать запасы.

Темнота, псевдотишина (завсегдатаи ночной телевизионки попрыгали одетыми в кровати и затаились под одеялами, мысленно ругая визитёров). Гвоздодёр и прочий инвентарь не пригодились — доски были накиданы кое-как. Подсвечивая фонариками, радостно предвкушая добычу, сняли четыре досочки метра по два с половиной длиной и ужаснулись. Под полом лежало неподвижное тело…

Мысли контролёра, мгновенно сообразившего откуда взялась нехватка человека, забегали в поисках спасительного оправдания. На всякий случай уже прощался со службой. Подняли дневальных и рычащим шепотом заставили доставать тело. Те сначала перетрусили, но понукаемые опером, который тоже опасался за свою карьеру, за одежду потянули «мертвяка» наверх (боялись трогать плоть). Тут произошло чудо: труп ожил и забубнил матерными словами. Мертвецки пьяный смайлик, перепачканный в пыли и паутине, был водружен на собственную кровать получив удар по ребрам втихаря.

Вскоре его перевели в ОСУС, а он ещё целую неделю ходил, держась за бок…

В 2013 году ещё до Крымских и донбасских событий, произошло два масштабных и тяжелых ведомственных эпизода: фактический роспуск (пока не юридический) Академии наук и чрезвычайно редкий случай в отечественной истории — министр обороны Сердюков, кстати, отродясь не служивший в армии, со своей любовницей Евгенией Васильевой, оказался разорителем своего министерства. Они лихо уворовывали миллиарды, глумясь над армией и ломая её об колено. Когда этот сифилитический нарыв вскрылся, никакой чистки аппарата не последовало. Высшая власть неуклюже заманеврировала, пытаясь скрыть, утопить, замазать и поглубже запрятать вскрывшиеся пороки. Самого министра, по армейскому прозвищу «Табуреткин» (до своей головокружительной карьеры, связанной с удачной женитьбой, он скромнейше занимался производством мебели) вообще не тронули, в смысле судебного преследования, а лишь перевели на новое хлебное место, с ещё большими возможностями уворовывать государственные средства. Создала эта сладкая парочка воровскую контору под гламурным названием «Оборонсервис». Возглавила псевдогосударственную коммерческую лавочку конечно же гламурненькая, самовлюблённая, удивительно глупая недопоэтесса с психологией девочки-подростка. Дама скромно проживала в семнадцатикомнатной квартире, насундученной ювелирными украшениями и прочим барахлишком.

После задержания, ей выбрали меру пресечения «домашний арест», который она наглейше игнорировала, шляясь по выставкам и тусовкам. Дело закончилось пшиком — его умяли, запрессовали, подрихтовали и наспех заштукатурили. Мечтавшую о всемирной славе полудурочку, так и не ставшую кинозвездой или царицей, денёк пофотографировали во Владимире (якобы сидит) и отпустили на четыре стороны.

За несколько лет до того, как она слетела с должности, Васильева выпустила в Санкт-Петербурге книгу стихов. Если сказать, что стихотворения посредственные — значит похвалить амбициозную бездарь, зато они обнажают в ней гнилейшее нутро. И психологом быть не нужно, чтобы понять её сущность расхитительницы государственного добра, стремящейся к красивой воровской жизни. Особенно меня потрясло её стихотворение о Родине:

Пахнут ванилью глаза твои,

Волосы вьются ромашками,

Руки твои мохнатые

Греют меня, завидуя.

Родина (!) мохнатыми руками (!) греет её, да ещё завидует (!!!). Так и хочется воскликнуть: «Дурища, потерявшая чувство реальности, опомнись!»

Читаю дальше и вижу, что она твёрдо верит в собственную сверхзвёздность и свой путь сказочного обогащения. В книге, вместо иллюстраций, многочисленные фотопортреты вороватой финансовой оборонщицы-аферистки. Васильева изображена в разных позах и нарядах. Особо впечатляет фото, на котором она с напряжением и избыточной любовью к себе, смотрит в зеркало. Отражение — гламурный апофеоз самопиара…

Вот стих — саморазоблачение:

Солнечный край, солнечный рай,

Солнечно всё, всё не случайно

Мы богатеем, быстро взрослеем,

К солнцу всё ближе, дальше от тени

Дальше от мук, горя и зноя

Ближе к земле, дальше от рая

Дальше от рая злых, безобразных

Тварей земных, жестоких, клыкастых…

И с каждым годом крепче машина,

Ведь каждый год — это сверхсила

Я с каждым годом буду умнее,

Буду богаче, добрее, сильнее…

Хотел было написать пародию на сие «творение», но решил не метать бисер перед свиньёй, а ограничится одной добавленной строчкой. К её:

И с каждым годом крепче машина

Я добавил:

Что в голове твоей, глупая вшина?..