Сказки Даймона

Туон в отражении был в весьма специфической позе – «лежа на животе», но с неестественно выгнутыми назад конечностями и сильно повернутой на бок головой. Он «смотрел» прямо на Анвеля остекленевшими, мертвым глазами, и тут кровь хлынула из внезапно открывшихся ран на его теле, разносясь багрянцем по воде. Пораженный и напуганный юноша в ужасе отшатнулся и не в силах выдержать столь жуткое зрелище отвел взгляд, а когда собравшись с силами посмотрел снова на то место, где только что было видение не увидел ничего кроме привычного отражения белых облаков.

На охоте Авель был сам не свой – не замечал добычу, спотыкался о ветки, товарищи уже не раз сделали ему замечание и подумывали уже было отправить домой – охотник, который погружен в себя и не может сосредоточиться скорее обуза нежели помощь.

Юноше было неловко за свою невнимательность, но он никак не мог выкинуть то жуткое видение из головы.

Ему представлялось два объяснения произошедшего – возможно он повредился рассудком, и само видение, так и его «игры с водой» ему привиделись – безусловно весьма печальная перспектива (да, в те времена еще не было «чудодейственных» нейролептиков, а если бы и были – много кому они помогают сейчас?), но альтернатива – что он, как и его сестра способен управлять стихиями и видение в реке было пророчеством (кто знает?) была еще более пугающим.

Всю охоту он не сводил настороженного взгляда с Тиона, тот даже начал с удивлением поглядывать на него в ответ. Когда они в очередной раз пытались выследить оленя, Авель, погруженный в свои тревожные думы, неловко хрустнул веткой и спугнул его.

Охотники, обозленные прежними неудачами, бросились за добычей, но вскоре резко затормозили – перед ними разверзлось узкое ущелье – олень грациозно оттолкнулся от края и приземлился на другой, оставив не столь ловких преследователей с носом.

Но Тион, охваченный азартом погони и ввиду молодости и неопытности, дезориентировался в ходе погони, и не глядя под ноги, не слыша крики товарищей позади бросился вслед за оленем, не заметив расщелины – до того самого мгновения, когда земля вдруг исчезла под его ногами, а затем, после непродолжительного падения возникла вновь, ломая кости, выдавливая кровь, расплющивая тело – словно в насмешку над человеком, попытавшимся покорить природу, подчинить ее себе, собственным нуждам.

Подбегавшие к краю обрыва охотники с ужасом смотрели вниз, где с неестественно задранными конечностями лежал их товарищ, окрашивая землю кровью. Но они довольно вышли из этого «ступора». Безусловно им было жаль терять своего соплеменника, но подобные случаи в их жизни, особенно на охоте были далеко не редкостью, и уже не сильно шокировали и не приводили никого в трепет – никого, кроме Анвеля в этот раз.

После произошедшего на охоте Анвель начал избегать реку, а если и подходил к ней дабы утолить жажду или охладиться в жаркий полдень уже не любовался водной гладью как прежде, опасаясь очередного «видения».

Правда потихоньку ему удалось взять себя в руки, и он попытался взглянуть на это с другой стороны – вдруг, узнав о грядущих бедах, он сможет предотвратить их. Так и оказалось, когда в следующий раз он позволил себе созерцать водную гладь, она буквально в сию же минуту одарила его новыми видениями. И всякий раз, если он не пытался как – то повлиять на их реализацию они исполнялись. Так что теперь у Анвеля вошло в привычку регулярно «проверять» будущее и стараться предотвращать неприятности, грозившие ему и его соплеменникам. Но никто не знал о его «подвигах».

Однажды, разглядывая образы в реке, он увидел до боли знакомые две пары желто-карих глаз, глядевших на него из воды. Когда картинка стала более четкой, и он смог разглядеть их обладателей целиком, Анвель охнул от неожиданности – его племянники, смотрели на него светло-карими глазами, так похожими на глаза их матери… (Авелю, хоть он и был ее братом от матери достались серо-голубые глаза.)

Затем картинки стали мелькать все быстрей и быстрей и почти везде было пламя и эти оранжевые глаза.

– Нет, нет, – пробормотал Анвель, с ужасом уставившись в воду.

– Этого не может быть, ты мне врешь, врешь! – закричал он, и в гневе ударил по водной глади.

Но сразу же после удара, не взирая на круги по воде, возникло яркое видение – казалось словно вода загорелась, а потом на смену огню пришла чернота. В реке отразились обугленные стволы деревьев посреди черной пустоши, а под ними – обгоревшие скелеты. Еще мгновение и вода приняла свой обычный, «нормальный» облик, и глядя на голубизну ясного неба, отражавшегося в ней сложно было поверить в те ужасы, которые она только что показала.

Не одну ночь не Анвель не мог сомкнуть глаз после увиденных кошмаров, тайком бегая к реке и пытаясь найти хоть какую-то зацепку как можно предотвратить столь жуткий исход. Каждый раз, когда ему в голову приходила более – менее сносная идея, предсказание менялось, обрастая новыми деталями, но исход был везде почти одним и тем же.