Сказки далеких островов и стран

В одно мгновенье все было готово, все разделено, аккуратно уложено, — любо посмотреть.

Рано утром королевна Таг-Сыр приходит и глазам своим не верит: и рожь, и пшеница, и мак, и просо, и фасоль, и горох — все лежит в отдельности, как у хорошего хозяина в амбаре.

— Победил ты меня, — говорит Таг-Сыр Ибрагиму. — Моя рука и корона тебе принадлежат.

А Ибрагим на это отвечает:

— Не нужна мне твоя рука, госпожа, и корона твоя мне ненавистна, кровь невинная на ней. Ухожу я от тебя, о королевна Таг-Сыр, иду я к прекрасной Синедур! Она — госпожа моего сердца!

Как услышала это Таг-Сыр, страшная злость ее переполнила. Куда поделись эти чудные глаза, за которые столько смельчаков своей жизнью заплатило? Где же они те руки, белые, как лепестки лилии? Где ее гладкие розовые ланиты? Вместо коралловых уст — лишь страшная яма с беззубым ртом, а кривые костлявые пальцы со злобой стискивают отравленный кинжал.

Ибрагим меч свой схватил, кинжал у нее из рук выбил. Красная капелька выступила на пальце чародейки.

— Еще раз победил ты меня, Ибрагим, но это — уже в последний раз, — говорит она, — хоть только одна капля крови моей пролилась, но рана моя смертельная.

Так говоря, Таг-Сыр побледнела, побелела и упала на землю мертвая.

Созвал Ибрагим жителей этого города, мечом на ведьму показывает и так говорит:

— С этого дня не будет больше царить над вами Таг-Сыр — Преступление, восседающее на троне. Собственная злость ее убила.

— Да здравствует Ибрагим! Да здравствует наш защитник и избавитель! — закричали жители города.

Но Ибрагим, отстранив корону, которой они уже хотели было венчать его, вскочил на своего коня и сказал:

— Прощайте, люди добрые! Не для меня этот трон предназначен. Мне время в путь-дорогу отправиться, к королевству прекрасной Синедур.

Так, благословляемый жителями, выехал Ибрагим из города. В пути, устав от жаркого солнца, он прилег в тени оливковой рощи, а коня своего распряг и пустил попастись. Но вдруг он заметил, что над рощей огромные птицы кружат, опускаясь все ниже и ниже, так, что даже тень их крыльев легла на его лицо. Он присмотрелся и увидел, что это грифы.

— Наверное, они голодны, вот и ищут себе пищи, — подумал он.

Подстрелил он тогда дикого кабана, бросил его мясо грифам, а сам уселся неподалеку и посматривает, как грифы пируют.

На второй день подстрелил пантеру и снова грифов накормил.

На третий день удалось ему убить огромную змею, питона, что в своих кольцах быка может задушить. Бросил он и его тело грифам на съедение. Когда птицы насытились, совершили они один круг над головой Ибрагима, а потом расселись вокруг него на земле. Самый крупный из них вдруг заговорил человеческим голосом:

— Ты, принадлежащий к роду тех бескрылых существ, что по земле ходят, нам, грифам, трижды устроил пир, все пиры превосходящий. Требуй от нас всего, что твоей душе будет угодно, исполним мы любое твое желание.

Ответил им тогда Ибрагим:

— Занесите меня в край прекрасной Синедур.

— Неизвестен нам этот край, скажи только, где он расположен, в какой стороне света?

— Я знаю лишь, что лежит он в облаках, так высоко, что пешком туда не дойдешь, на лошади не доскачешь, по воде не доплывешь.

Долго советовались друг с другом грифы, но никто из них о таком царстве не слыхал. Тут вспомнили они о самом старом грифе, что в гнезде своем остался, так как летать уже не мог. Может быть, он что-нибудь о Синедур слышал?

Полетели они к нему, спрашивают, об Ибрагиме ему рассказывают, как тот трижды им пир устроил.

Долго молчал гриф, всю свою долгую жизнь припоминая, и в конце концов молвил:

— Страна Синедур? Да, да, теперь я припоминаю. Был я молод, когда прилетел в ту страну. Высоко в небе эта страна, на тучах лежит, льдом скованная. Вечный снег там на вершинах, вихри над пропастями веют.

— Укажи нам дорогу в эту страну, — закричали наперебой грифы своему вожаку. — Мы должны туда Ибрагима на крыльях своих донести. Должны сдержать свое обещание, хоть бы нам и умереть пришлось.

— Я уже слишком стар, дети мои, мне туда уже не долететь, сил у меня не хватит, — говорит старый гриф.

— О многопочтенный! — воскликнули грифы. — Мы возьмем, подымем тебя на своих собственных крыльях вместе с Ибрагимом. Только путь нам показывай.

Так они и сделали. Долго-долго летели они высоко в воздухе, летели через семь рек, через семь морей, высоко над лесами пронеслись, над пропастями пролетели, все выше и выше поднимаясь над снежными вершинами гор. Наконец, спустились на землю у самого дворца Синедур.

Тогда старый гриф обратился к Ибрагиму с такими словами:

— О юноша! Послушай меня. Ты можешь лишь один раз взглянуть на Синедур — иначе вы погибнете оба. Она не проснется тогда от сна, в который впадает ежегодно, как только остывают солнечные лучи, а у тебя дыхание замерзнет в груди, и превратишься ты в ледяной столб. Помни также и о том, что ждать тебя мы можем лишь до той поры, пока солнце не зайдет. Потом нам придется вернуться, иначе мы все также окостенеем от холода. А без нас ты никогда не сможешь вернуться вниз, к людям.