Сказки для бабушек (книжка с привкусом оливье)

ПАРА СЛОВ ДЛЯ РАЗГОНА

Нам бабушки рассказывали сказки… Нам бабушки рассказывали сказки…

А мы слушали и слушали, пока не засыпали с тихой улыбкой. И эта тихая улыбка заменяла нашим бабушкам самые громкие аплодисменты, которые заслуживали только самые заслуженные артисты.

Наши бабушки сгибались в поклоне, но кланялись они не публике, заполнившей театр до отказа, а своему единственному слушателю, уткнувшемуся носом в подушку.

Да, бабушки были замечательными рассказчицами… Но если сказать честно, то были они никакими не замечательными, а самыми лучшими! А ещё они были тёплыми, добрыми и очень красивыми, даже когда ковыляли на почту на скрипучих ножках, перебинтованных пожелтевшими от времени эластичными бинтами.

В те далёкие времена почта заменяла бабушкам рай! Потому что сначала бабушки были ребятами-октябрятами и сильно верили в светлое будущее, где у каждого будет личный самокат. А когда состарились, стали верить в райсобес, откуда на почту привозили пенсию. И мы верили, потому что возвращаясь с почты на больных ножках, тёплые, добрые и красивые бабушки приносили нам ириску или петушка на палочке. Райсобесовский петушок казался райским угощением, тем более, что про настоящий Рай мы тогда ещё ничего не знали и верили, что человек произошёл от обезьяны…

Но теперь мы стали взрослыми, и скоро у нас тоже заведутся внуки. Заведутся как вертолётные моторчики и закрутятся на одной ножке. Так что пока не поздно мы хотим отдать долг своим бабушкам – таким молодым на старых фотографиях…

Только что мы можем отдать тем, кому уже ничего не надо? Разве что рассказать им сказки, которые давным-давно они рассказали нам? И пусть мы что-то забудем, что-то переврём, а что-то досочиняем, бабушки нас всё равно простят.

Почему? Да потому что они уже Там, Где Всё Прощают…

ДЕВОЧКА С.

Марине Гороховской

У одной бабушки была внучка. А звали её Маргарита Семёновна. Только не внучку, а бабушку. Потому что внучка была такая маленькая, что отчество ей пока не полагалось. А знаете почему маленьким отчество не полагается? Да потому что пока воспитательница детского сада выговорит: «Варвара Константиновна, не прыгай с дерева!» – Варвара Константиновна успеет спрыгнуть и опять залезть, и ещё полразика спрыгнуть.

Но внучку, которая жила у бабушки, звали вовсе не Варварой Константиновной и даже не Татьяной Владиславовной, и уж точно не Арчибальдиной Ксенофонтовной. Внучку звали коротким и быстрым именем Соня. И надо сказать, что имя Соня Соне очень хорошо подходило. Подходило как весна к зиме, которая всегда подходит с букетиком подснежников.

А кто не понял, причём здесь подснежники, объясним. Просто девочка Соня была маленькой и красивой как подснежник! И дело тут вовсе не в смешных косичках и симпатичных глазках. Потому что косички дело ненадёжное, а красивые глазки рано или поздно спрячутся за толстыми очками.

Нет, не в этом было дело, а в том, что девочка Соня была очень доброй. А красивей доброты ничего не сыщешь. Да и не надо её искать, потому что доброта сама людей находит…

* * *

Тут бы и сказке конец, ведь сказки любят, когда всё хорошо кончается. Типа Иван-дурак получил четверть царства за полконя, а потом женился на жабе, которая после косметической операции превратилась в дочку шейха, который не знает, куда нефть девать, которая так быстро растёт в цене, что даже скучно. Только у нас сказка жизненная, а в жизни полконя в дело не запряжёшь. К тому же в жизни после косметических операций симпатичные девчонки часто превращаются в жаб. А нефть, бывает, так быстро падает в цене, что даже скучно.

Вот и в сказке имя Соня подходило девочке, как весна к зиме, зато в жизни оно подходило совсем иначе.

В жизни имя Соня подходило девочке Соне вовсе не из-за подснежников, а из-за того, что девочка Соня очень любила спать!

* * *

Вот почему ей не подходило никакое другое имя – ни Варвара, ни Татьяна, ни Арчибальдина Ксенофонтовна, ни уж тем более Марина. Потому что имя Марина означает «морская», а если заснуть в море, то можно проснуться на глубине одиннадцать километров двадцать два метра. Глубже не получится, ведь одиннадцать километров двадцать два метра – это глубина самой глубокой впадины Тихого океана, которая так и называется – Марианская, то есть морская.

Только наша Соня могла заснуть где угодно. Один раз она заснула, когда чистила зубы и чуть не счистила их до корней волос. Другой раз она заснула, когда делала зарядку и чуть не превратилась в знаменитого силача Арнольда Шварценеггера. Третий раз она заснула, когда бабушка читала ей лекцию о вреде шоколадных конфет, и бабушке, чтобы её разбудить, пришлось три раза прокукарекать, из-за чего серьёзная лекция превратилась в смешную и потеряла всякое значение.

* * *