Сказки для больших малышей

Зимородок не дятел. И хорошо, что нет, ведь дятел всю жизнь долбит, а потом вовсе помирает от множественных сотрясений мозга. Производственный травматизм, типа того. Нет, плохо быть дятлом! Зимородком быть лучше: зимородок мозг бережет, а использует орудия труда – делает себе тонкую палочку на манер зубочистки. Только ковыряется не в зубах ею – нету у зимородка зубов, клюв. Вот он держит зубочистку в клюве и выковыривает ловко ею личинок из-под коры.

Зубочистку свою зимородок бережет. Когда спит – прячет под крыло, например. А если зимородки встречают такого, что без палочки, то показывают на него друг другу маховыми перьями, типа, салага совсем еще зеленый. А и, правда, они зеленые.

За комаров

Вот ты говоришь, «Мужики нынче пошли…» А слушай за комаров. У комара самка – ну чистый зверь! В хорошем смысле. Подтянутая, стройная, крылья аж звенят – фитнес, солярий, шейпинг, все дела, и даже на брюшке полоски. А что мужик? А он какой-то странный. Нет, ну как размножаться – тут он, конечно, на высоте, все они, они ж на высоте как раз и размножаются. Зато вот потом он по цветочкам сразу начинает летать такой, с какими-то фруктовыми мушками там, бабочками. Потомство в полосатом брюшке требует свежей крови, мать из хитина вот лезет и, как камикадзе, на людей бросается посреди бела дня, животом и потомством рискует! А у этого даже жала нет, усики какие-то торчат, да и только. И чего с него, с такого взять? Как-то очень складно выходит, когда он с усиками и не при делах – комар носу не подточит. И, правда, нечего там точить.

Чувство локтя

У селедок есть такая полоска на боку характерная, так и называется – боковая линия. Селедка этой линией чувствует, когда другая селедка рядом поворачивает, например, и тоже тогда поворачивает. За компанию. Это как у нас чувство локтя. Вот до чего оно в природе иногда интересно бывает – и локтя нет, а чувство есть! А чтобы знать, куда впереди поворачивают, у селедки спереди есть глаза, тоже прям как у нас. А сзади хвост, чтобы поворачивать. И плывет в море такой косяк, много-много селедок вместе. Все дружно поворачивают вправо – влево, вперед смотрят, хвостами машут, красота. И тут одна селедка думает, а чего это я, собственно? Нафига мне сдалось вместе со всеми плавать, чувство локтя это? У меня и локтей-то нету. А если бы и были, так ими же пихаться надо, а не чувствовать вовсе – где локти растут, там никакой боковой линии, никаких правил. Думает так селедка, думает, и наплевать на свои чувства – плавает как хочет. Даже вперед уже не смотрит – чего ей теперь вперед смотреть, если на тех, что сбоку – побоку? Плавает сама. Глядь, а впереди-то уже свободно стало. Никто пейзаж не застит, никто жабрами не надышал (у них же еще и жабры есть), а вода такая чистая, свежая. Оглянулась наша селедка – далеко ли косяк? А косяк весь вот он, туточки, в хвост пристроился и знай себе поворачивает. Так дальше и поплыли.

Контроль

Пауки – очень методичные существа. По крайней мере, те из них, которые плетут паутину. Они правильно выбирают место, тратят достаточно времени на соединение нитей, и получают идеальный результат – сеть, несколько квадратных сантиметров полностью контролируемого мира. А паукам больше и не надо. Сеть достаточно мелкая, чтобы сквозь нее не пролетела никакая добыча. Сеть не слишком большая, чтобы ее не обрывали постоянно всякие лоси. А всякие лоси вообще-то любят это делать. Но если место правильное, то добыча будет, а лоси – нет. И можно сидеть в укрытии, даже не смотреть, и только придерживать нити. Что-то случиться – нити дрогнут. Тогда паук выйдет поглядеть, добыча там, или это был все-таки лось. На лосей паук не обижается, он ведь их не ест, хотя и досадует немного. А когда дождь, и все нити дрожат, паук просто ослабляет внимание – это же просто дождь. Главное, с подконтрольным кусочком мира ничего не может случиться такого, чтобы он не заметил – если что нити подскажут. Вот это тотальный контроль. А ты ведь так не умеешь, правда?

Как подружиться с акулой