Сказки для добрых сердец

Так в обыкновенном доме появился лесной гном Скрипалёнок. Девочка очень привязалась к нему. Казалось, гном добрый, весёлый и знает множество лесных сказок. «Интересно, — думала девочка, — почему он ничего не рассказывает про лес? Может быть, Скрипалёнок думает, что я слишком маленькая и не пойму лесных сказок? Ну что ж, я подожду!» И девочка терпеливо ждала. Но не забывала следить за тем, чтобы зелёный бархатный костюмчик гнома всегда был в порядке, и осторожно чистила нежный мох специальной шёлковой кисточкой. И за шляпой Скрипалёнка следила девочка, меняла шляпы-листочки. То у тополя листок попросит, то у сирени. И всё ждала, когда же гном поверит, что она, девочка, — друг, что с ней можно разговаривать о лесных чудесах.

А Скрипалёнок тем временем очень подружился с кошкой Пушинкой. Ей он рассказывал лесные сказки. Рассказывал, какие весёлые зайчата получаются из хлопьев тумана, если этого захотят мохнатые ветки старых ёлок, ночной ветерок и свет луны. Рассказывал, как эти туманные зайчата играют с зайчатами настоящими. И другие сказки… И ещё истории… Много сказочного поведал гном Скрипалёнок домашней кошке Пушинке. Умная кошка только головой качала и щурила или, наоборот, широко раскрывала блестящие жёлтые глаза. Ей было очень интересно. Но однажды она сказала, слегка смущаясь:

— Скрипалёнок, ты столько всего знаешь! Почему ты никогда не рассказываешь о лесных чудесах девочке?

— Что ты! Что ты! — испугался Скрипалёнок, — Девочке нельзя о чудесах.

Хоть и умной была кошка Пушинка, но не поняла гнома.

— Почему?! — удивилась она, — Почему нельзя рассказывать девочке сказки леса?

— Не поверит, — вздохнул гном, — смеяться будет. Да и вообще, когда рассказываешь людям о чудесах, чудеса перестают быть чудесами. Становятся просто… ну просто… как будто так и надо.

— Нет! — Кошка Пушинка серьёзно покачала головой, — Это смотря каким людям рассказываешь. Если добрым и весёлым, таким как девочка, чудеса не исчезают. Чудеса ещё чудесней становятся.

— Это как же так? — удивился гном Скрипалёнок.

— Очень просто, — стала терпеливо объяснять Пушинка, — знает о чуде один хороший человек — раз чудо. Знают два человека — два чуда. Знают десять человек — десять чудес получается. Разве не так?

Скрипалёнок озадаченно помолчал. Ничего подобного никогда не приходило ему в голову. Вдруг гном спохватился:

— Да, а как же с теми, кто не верит в чудеса? Вот девочкин папа сам сказал, что в чудеса не верит.

— Скрипалёнок, — вздохнула красивая кошка Пушинка, — ты совсем не знаешь людей! Во-первых, девочкин папа, может быть, больше самой девочки верит в чудеса. Очень подозреваю это. Во-вторых, тех, кто не верит сказкам, очень-очень, мало. Ну, просто почти нет. Только некоторые не признаются, что верят в сказки.

— Почему? — не мог понять гном.

— Почему?.. — переспросила Пушинка, — Почему?.. Честно говоря, я и не знаю.

И умная кошка Пушинка ушла. А Скрипалёнок задумался. Он думал о разных людях, о девочкином папе, который зачем-то притворяется, о девочке, о красивой кошке и о чудесах — о сказках думал он.

Потом пришла девочка. Она принесла гному новую шляпу.

Что было дальше — не знаю…

Но, наверное, Скрипалёнок всё-таки решился и рассказал девочке чудесные лесные сказки.

Сказка о тумане

Поздно вечером далеко за лесом грустил туман. Ему было одиноко. У него никого не было. Так случается. Иногда.

— Как печально!.. Как печально одному!.. — вздыхал туман.

Туман разорвался на множество клубочков. Получилось видимо-невидимо лёгких молочно-белых шаров. Это было очень красиво. Но ничуть не весело. Ведь шары просто висели в воздухе, и никто ими не играл.

Потом туман собрал все свои клубочки, взлетел немного над землёй и растянулся в чудесный пушистый ковёр. Получился замечательный ковёр-самолёт. Но печаль всё равно осталась. Потому что никто никуда не собирался лететь на этом волшебном ковре. И тогда туман решил, что ему просто необходимо иметь друга. Иначе он испарится от печали. А это гораздо хуже, чем испариться от солнца. Исчезнуть от солнца туману не страшно: ему ведь полагается таять с первыми солнечными лучами и не появляться до вечера. Но исчезнуть, растаяв от печали… Это очень, очень обидно.

Туман снова вздохнул, посмотрел вокруг и увидел тропинку. Тропинка бежала сначала через луг, поросший травой, а потом ныряла в лес.

— Тропинка, — позвал туман мягким, тихим голосом, — тропинка, я очень одинок, стань моим другом.

— Твоим другом? — отозвалась тропинка. — А как мы будем дружить?

— Мы будем замечательно дружить, — ответил туман, — И ты, и я — мы знаем много интересного. Я — потому что могу подняться над землей и всё разглядеть. А ты — потому что бежишь далеко, через луг, через лес, и тоже много всего видишь. Вот мы и будем рассказывать друг другу разные разности.

— Это было бы хорошо, — согласилась тропинка, — только уж очень я длинная. Поэтому один мой конец тебя прекрасно слышит, а другой, дальний, еле различает твои слова.

— Не беда, — возразил туман, — смотри!