Сказки для добрых сердец

— Дедушка пень! — прочирикала она. — Скажите, пожалуйста, кем вы были в молодости?

— В молодости… — заскрипел старый пень, — в молодости, говоришь… И захотелось ему сказать что-нибудь такое необыкновенное, чтобы все заохали. Удивить всех захотелось. Бывает такое…

— В молодости я был, знаешь кем, я был просто… Пальмой.

— Ой, пальмой! Ой, неужели? — всполошилась синица.

— Да, а что такого? — заважничал старый пень. — Я был высокой, стройной пальмой. У меня был гладкий ствол, а на верхушке росли огромные листья и большущие орехи.

— Ой, что вы говорите?! Ой, как это необыкновенно! — заверещала синица. — Так необыкновенно… Так необыкновенно, что…

— Что, — перебил пень, — не веришь?

— Как не верить, дедушка пень! Просто один знакомый скворец рассказывал мне, что пальмы живут только далеко на юге. Там, где зимуют птицы.

— Точно, точно, точно. — Это затараторила пробегавшая мимо белка. — Я тоже слышала, что пальма в нашем лесу — это все равно что… Все равно что… все равно что колокольчик на Северном полюсе. Да, да! — Белка прыгнула на соседнее дерево и убежала.

— Вот видите, дедушка пень, — подхватила синица, — пальмой вы все-таки, наверное, быть не могли.

— Да, наверное, не мог, — смущенно заскрипел пень, — знаешь, синица, я не помню, каким был деревом.

— Забыли?!

— Забыл… — обманул пень синицу.

— Ой, как же так можно? Но как же так? — не понимала синица. Пень только смущенно скрипел и кутался в свои роскошные одежды.

— Дедушка пень! Я вот что придумала, — затараторила синица, — я слетаю к старому дятлу. Он триста лет в нашем лесу живет, все знает, всех помнит. Он наверняка вспомнит, каким деревом вы были.

Вспорхнула птица-синица. А пень загоревал, ведь знал он, помнил, что не был никакой пальмой, а был обыкновенным кленом. Высоким, развесистым, сильным, но все-таки просто кленом, а не заморской пальмой.

Вернулась любопытная веселая синица, затараторила:

— Дедушка пень! Дедушка пень! Потрясающая новость, вы, оказывается, были…

— Ах, как стыдно мне, — вздохнул пень.

— Стыдно? Не понимаю! Ведь вы были прекрасным кленом!

— В том-то и дело, — оправдывался старый пень, — кленом, а не пальмой необыкновенной.

— Вот в чем дело… — растерялась и рассердилась веселая птица-синица, — вы не любите наш лес.

— Это почему же? — возмутился пень.

— Потому что почти половина деревьев в нашем лесу клены! А вы! А вы! А вы! Ух! Ух! — совсем раскипятилась синица и улетела.

А старый пень задумался. И долго о чем-то думал. О чем? О чем-то, что не сразу понял он, старик мудрый, и что было ясно веселой и даже не очень серьезной птице-синице.

Так о чем же думал старый красивый пень?

ОЧЕНЬ СТРАШНАЯ ИСТОРИЯ

Конечно же, все знают, что обыкновенные ласковые кошки и грозные полосатые тигры — родственники, хоть и дальние. Конечно же, всем известно, что тигры охотятся темной ночью. Поэтому их родственники кошки решили, что им тоже нужно по ночам охотиться.

На кого? На вредных мышей. Правда, мышей осталось так мало, так мало! Ну совсем не осталось. Сбежали мыши из наших чистых домов.

Мышей нет, но есть у кошек древняя привычка: поступать так, как дальние грозные родственники тигры — охотиться темными ночами.

Все об этом знали. Не знал только крохотный котенок Тимошка. Очень уж маленький. Не знал, а потому ночью спал спокойно-преспокойно, и не снилась ему никакая добыча.

Но однажды взрослый соседский кот объяснил Тимошке, что всякий уважающий себя кот ночью непременно должен охотиться.

— Ты не знал?! Не охотился?! Ах, малыш. — Кот укоризненно покачал головой.

— Ой, как стыдно! — смутился котенок. — И интересно… Ведь охотиться, как тигр, наверное, очень интересно…

Тимошка еле дождался ночи. Когда все в доме уснули, он тихонько встал со своего коврика и отправился на охоту.

Страшновато… Комнаты темные… Вещи на себя не похожи. Не стулья будто, а деревья. Не кресла, а кусты неизвестные. Не стол, не шкаф, а горы высоченные. Котенок-то ведь маленький, поэтому и казалось ему в темноте все таким большим и страшным.

А вот в этой пустой комнате, кажется, светлее. Только свет странный какой-то. То есть, то будто тускнеет. И качается свет.

Тимошка вытянул шею и заглянул в комнату, где жил страшный свет.

Оказывается, свет жил совсем не в комнате, а на улице за окном. Просто-напросто за окном горел фонарь и, качаясь на ветру, освещал пустую комнату.

— И вовсе не страшно, — успокаивал себя Тимошка. — Обыкновенный фонарь, и ничего особенного.

Он решил, что будет охотиться в этой комнате: все-таки светлее, виднее, что поймается. Котенок собрался в пружинку и задумался: куда бы прыгнуть? Кто-то спрятался за ножкой стула. Может быть, это и мячик, а может быть, какой-нибудь неизвестный зверь.

Пока котенок раздумывал, на кого бы напасть, он краешком глаза такое увидел, такое… На стене, той, что напротив окна, покачивалась огромная ветка.

— Ой! — Тимошка удивленно присел. — Это что же такое? Днем не было, а сейчас есть.

Тимошка оглянулся и увидел за окном точно такую же ветку, а за веткой фонарь. Покачивается фонарь, и точно так же качается ветка на стене.