Сказки для Саши

– Это я, наверное, не выключила вовремя чайник, вот и загорелась старая проводка.

Пожарные погасили огонь и хотели было, усталые, уехать, да не вышло: маленькая Дуня схватила шланг и давай всех поливать водой – и пожарных и воспитательницу. Пока пожарные поняли, что происходит, воспитательница упала в обморок, лежит, причитает:

– Это всё я …я… Всё из-за меня!.. А вы не трогайте только нашу Дунечку. У неё несчастливое детство!..

Пожарные уехали, не тронув Дунечку. И всё было бы прекрасно, за исключением пепелища на месте детского садика.

Потом Дунька пошла в школу на улице Разгуляй.

Там она, соответственно, и разгулялась. Перво-наперво принесла в школу наркотики и стала ими угощать всех направо и налево.

Направо школьников, налево учителей.

Так что даже пришлось эту школу переименовать. Стала она называться так: «Первая московская наркотическая школа «Разгуляй».

Здесь всем дали очень хорошее образование. Научили «ширяться» и «балдеть».

Всё благодаря Дуньке.

Она сама была балда балдой, да и все кто к этой школе имел отношение, стали полнейшими обалдуями.

И вот настало время Дуньке замуж выходить. А где жениха найти?

Женихи в наше время на улице не валяются.

Но надо знать Дуньку – она поискала глазами вокруг и тотчас нашла себе одного, который валялся, другого, который валялся и третьего, который валялся, но при этом он ещё и лёжа пел.

Нет, Саша, он не пил, а именно пел, ты меня не путай.

Дело в том, что сейчас многие певцы поют лёжа. Ложатся с микрофоном на сцене и поют. Что поют – неважно, важно – как. Вот такого лежачего певца Дунька выбрала себе в женихи.

Звали его Серёга по прозвищу «Серьга».

Это потому что у него всюду и везде торчали серьги. В носу серьга, в ушах по серьге, щека проколота, брови, губы и даже в одном только пупке у него было шестнадцать серёжек – Дунька несколько раз принималась считать, но как дойдёт до одиннадцати – сразу сбивается, ей второй десяток был недоступен, ей эти цифры трудно поддавались, а слово «четырнадцать» она вообще выговорить не могла – всегда получалось «чертытнассать», и никак иначе!..

Пронька с Февронькой, конечно, обрадовались за своего ребёнка и стали ждать свадьбы.

И вот она состоялась.

Накануне Дунька пошла в баньку. Вместе с Серёгой. Попарились. Помылись. Полюбовались друг другом. Полюбились, конечно, тоже.

И началась гулянка.

С Серёжкиной стороны пришла родня, братва и гости.

И с Дунькиной – свои. Близкие, неблизкие, далёкие и давно забытые.

Всего человек триста. А может, пятьсот.

Ну, надрались, конечно.

И уж потом, конечно, передрались.

И тут вдруг смотрят: где Дунька? Нет Дуньки!.. Где Серёга?.. Нет Серёги!..

Пропали жених и невеста.

Неужто насовсем сгинули?..

Нет, конечно. Задрали головы Пронька с Февронькой и видят: Дунька с Серёгой в небе на ковре-самолёте от тучки к тучке плывут и всем гостям ручками машут.

Куда летят?.. Зачем взмыли?.. С какой целью?

Непонятно. Как говорится, история умалчивает.

Может, не хотят жить старой жизнью и полетели на поиски новой?..

А может, просто захотелось по небесам прошвырнуться?.. как-никак, а получается «свадебное путешествие».

Ну, и пусть летят. Захотелось – и пусть.

Дунька кричит:

– Улёт!.. Улёт!

А Серёжка ей вторит:

– Прощайте все!.. Чтоб я вас, чертей, больше не видел!..

Его можно понять, он в нормальном состоянии, когда хочется петь и ни о чём не думать.

Только вдруг Пронька немного скис, немного осерчал.

– Ты чего? – спрашивает Февронька. – Небось жалеешь, что от нас эта проклятая Дунька улетела?

– Да нет, – отвечает Пронька. – Я жалею тот наш ковёр, который она у нас только что свистнула.

И правда, есть о чём жалеть. Ведь Пронька с Февронькой до сих пор думали, что ковёр – недвижимость, а он оказался вовсе самолёт. Вечно с этой Дунькой проблемы.

Всё-таки трудный она ребёнок, что ни говори!

ПРО ПАДЕНИЕ

Однажды, Саша, я шёл по улице, споткнулся и упал.

Тотчас ко мне подбежал какой-то дядька и стал бить меня ногами.

Тут и сказке конец. Спи теперь.

– Какая же это сказка?! – воскликнула Саша. – Вот если бы к тебе подскочил дядька и начал бы тебе помогать, чтобы ты встал, – это была бы сказка!..

– Хорошо, – говорю я. – Пусть будет по-твоему… Подбежал ко мне дядька и стал меня подымать… Вот он меня поднимает, поднимает, а сам и спрашивает:

– Сколько?

Я недоумеваю:

– Что «сколько»?

Он отвечает:

– Я спрашиваю, сколько вы мне заплатите за то, что я помог вам встать?

Я говорю:

– Да нисколько. Ничего я вам не заплачу. Просто вы сделали доброе дело, и я вам, бескорыстному, не собираюсь ничего платить.

– Я не бескорыстный, – он говорит. – Заплати'те сейчас же.

– Ни за что, – говорю я. – Вы мне пришли на помощь, и я вам говорю «спасибо».

– «Спасибо» мне мало. За «спасибо» вам пусть другие помогают!..

И бросил меня на асфальт. А у меня нога болит. Наверное, я её то ли подвернул, то ли сломал. Боль адская.

– Хорошо, – говорю я. – Я вам заплачу сто руб лей. Только вы меня ещё раз поднимите и не бросайте.

– Двести, – говорит он.

– Хорошо, двести. Только вы за двести после этого поймайте машину и отвезите меня в травмопункт.

– Пятьсот, – говорит он.

– А за четыреста не согласитесь?