Сказки для сатиров (СИ)

Одно из его крупных и как обычно невидимых щупалец подперло меня вдоль всей спины и приподняло над водой. Остатки воды стекали по нему, позволяя взгляду увидеть очертания. Оно было широким и толстым, словно ствол векового дерева, я лежала на нем почти как на ровной поверхности. Вот только в отличие от нее щупальце было живым, и каждое прикосновение к нему — словно касаться обнаженного тела любимого мужчины. Если он так хорошо ощущает прикосновения ко мне, что они нему нравятся, значит эти его конечности очень чувствительны. Я мягко погладила невидимую покрытую каплями поверхность, и она еле заметно задрожала подо мной. Цельная и очень чувствительная мышца.

— Мне нравится, Льера. Продолжай, — мне показалось, что его голос зазвучал самую малость нетерпеливее.

Совсем маленькое щупальце, но такое же крепкое, как и прочие, обвилось вокруг ступни левой ноги и скользнуло сквозь пальцы, обвивая их по очереди, словно играло. Я тихо выдохнула и согнула правую, проведя влажной ступней по гладкой поверхности, и словно вторя мне, ещё одна из него конечностей толщиной с руку мягко обвилась вокруг моей ножки, словно он таким образом хотел погладить ее. Вслед за этим я почувствовала, как мои руки и тело начинают обтягивать его конечности, и эти объятия уже очень крепкие, хотя двигаться не мешают, если не делать резких движений.

Крепость его мышц напомнила, как он взял меня всего пару дней назад на том камне, и от одних только воспоминаний я тяжело выдохнула, жаждя повторения. Я подалась грудью вверх, выгибая спину, ногтями скребнула по его незримой коже:

— Тенебрис, я…

— Нет! — почти рявкнул он.

Облепившие меня щупальца моментально сжались, сдавив меня, и резко перевернули животом вниз. Я все ещё лежала, прижатая к этому огромному невидимому, но прекрасно осязаемому щупальцу, и теперь видела воду в лохани под собой. Голос Древнего быстро успокоился, и следующие слова он говорил уже не так агрессивно, но все ещё нетерпеливо:

— Не так, Льера. Я хочу тебя не так.

Приятно слышать свое имя. Для всех остальных я — мистра, верховная жрица. Для кого-то я госпожа или уважаемая. Обращаться ко мне по имени запрещено, это слишком лично, слишком фамильярно, за это можно получить серьезное наказание. Слышать же свое имя от него — особое удовольствие.

Я всем животом и грудью сейчас прижималась к его крупной конечности, и он обвил меня за пояс другими, буквально привязывая к нему, прижимая ближе. Он сделал все это так быстро, что я снова ощутила страх. По сравнению с ним я такая маленькая, я ведь просто человек, он может меня легко, как соломинку, сломать. Я уперлась руками в невидимую живую поверхность, пытаясь приподняться, но ещё несколько его щупалец, обвивавшие мне руки, дернули их за спину и крепко там стянули.

— Великий…

Я не успела выразить свое беспокойство по этому поводу. Очередная конечность обвилась вокруг моей шеи и немного потянула меня вверх, заставляя выгнуть спину и приподнять грудь над поверхностью. И как только это случилось, ещё пара его щупалец обвилась вокруг грудей и впилась в соски, лаская их. Волей-неволей, я обхватила ногами огромную конечность, на которой лежала, будто это была невероятно крупная лошадь. Ещё пара его щупалец обхватила мои щиколотки, потянув их вниз, зафиксировав меня так и не давая сместить бедра. Промежность крепко прижалась к его конечности, и новые мелкие щупальца проскользнули к ней. Он безошибочно нашел нужную точку между моих ног, и впился в нее, заставив меня застонать сквозь зубы.

— Ты такая хрупкая и вся в моей власти, как всегда, — его голос был все ещё тягучим и неторопливым, но в нем еле заметными нотками безумия слышалось желание.

"Как всегда"? Прозвучало странно, но думать — последнее чего хотелось в тот момент. Мои соски и промежность терзали его конечности, и делали это превосходно. Его огромное щупальце подо мной тоже не было безразличным. Прижатая к нему бедрами, я прекрасно ощущала малейшие сокращения мышц. Оно чуть выгнулось, будто хотело быть ещё ближе ко мне, а я тем временем уже сходила с ума. Он завел меня так сильно, что уже хотелось кусаться и царапаться. Лежа животом на нем, крепко привязанная к нему его же щупальцами, я ерзала, пытаясь хоть немного сместить положение его конечностей, но они словно нарочно не позволяли мне этого, двигаясь вместе со мной, продолжая заводить. И я стонала, как никогда, пытаясь хоть как-то сбросить напряжение. Уверена, стоящий снаружи Эрик меня слышал, но раз его здесь ещё нет, значит, Тенебрис уже отдал ему приказ не входить.

— Великий! — это была жалоба и просьба в одном слове.

— Льер-ра, — удовлетворение, вот о чем сейчас говорил его глубокий голос из бездны.