Сказки для Женечки

Сейчас она была рада громкому пению вестника прихода зари. Значит, солнце поднялось над горизонтом. Настал новый день и жуткая нечисть бессильна. По крайней мере, до наступления ночи.

Дождавшись третьего вопля утренней птицы, Лера медленно вернулась в тесную спальню. Приблизилась к проклятой картине и хотела изрезать её острым ножом. В последний момент передумала и решила, что лучше всего её сжечь.

Быстро оделась. Подошла к полотну и задумалась. Брать её в руки, девушке никак не хотелось. Кто его знает, чем кончится подобный контакт? Вдруг снова накатит беспомощность, и будешь стоять с ней в обнимку, как статуя. Где-то она уже слышала о похожей истории. Только, если не изменяет ей память, там была, как будто, икона?

Девушка сбегала в кухню. Взяла со стола спички и длинную скалку, лежавшую в ящике. Положила коробок в карманчик халата. Сжала в руке длинный валик из липы и направилась в спальню. Просунула деревяшку между стеной и картиной. Подцепила веревочку, на которой висел мерзкий пейзаж. Осторожно сняла с гвоздя и, держа его навесу, поспешила в прихожую.

Тихо открыла замки и, не захлопнув дверь за собой, выбралась из малометражной квартиры. Стараясь не топать ногами, сбежала по лестнице. Выскочила на крыльцо из подъезда и очутилась в обширном дворе. Воровато огляделась по сторонам. Убедилась, что вокруг нет ни единой души, и помчалась к контейнерам с мусором.

С тех пор, как Лера вернулась из отпуска, прошло много времени. Наступила ранняя осень. Засохшие листья посыпались с веток и покрыли асфальт мягким плотным ковром. Местный дворник долго крепился и не хотел с ними возиться. Потом, всё же взял метлу и совок. Собрал всё в большие пакеты и поставил возле помойки. Мол, приедет грузовая машина, и увезёт вместе с мусором.

Но как это часто бывает, транспорт до сих пор не приехал. Один из мешков лопнул по длинному шву. Содержимое выпало на площадку, где стояли контейнеры, и теперь неряшливым ворохом лежало на ней.

Так происходило из году в год, и чаще всего это кончалось тем, что кто-то бросал в кучу окурок. Сухая листва загоралась, а окружающий воздух наполнялся запахом горького дыма.

Такой метод уборки совершенно не нравился Лере, но другого выхода она не нашла. Не ехать же за город в обычном автобусе, держа картину перед собою на палке. Наверняка её примут за дуру и запросто не пустят в салон. Вдруг начнёт скалкой бить других пассажиров?

Она положила картину на золотистую кучу из листьев, а чтобы не устроить грандиозный пожар, оттащила от неё все другие мешки. Достала из кармана полупустой коробок. Вынула тонкую спичку и чуть не выронила её из дрожащих от нетерпения пальцев.

Чиркнула серной головкой по боковой коричневатой полоске. Присела на корточки. Замерла на мгновение и поднесла к мусору небольшой огонёк. Сухие листья немедленно вспыхнули и занялись ярким огнём.

Картина лежала поверху костра. Языки жаркого пламени лизали её снизу и с разных сторон. Старались забраться наверх и зацепиться за толстый красочный слой. Лера смотрела на старый готический дом, на открытую дверь, за которой клубился таинственный мрак, и не могла понять, почему полотно не горит?

Она решила вернуться домой. Принести бутыль ацетона, которым отмывала ногти от лака, и вылить вонючую жидкость на гадкий пейзаж. Температура поднимется выше и ткань немедля займётся.

Из центра картины послышался душераздирающий вой, и Лера шарахнулась в сторону, словно от дикого зверя. Отбежала на пару шагов и присела за железный контейнер. В щель между баками она видела, что тонкая рамка изогнулась пропеллером, а толстый холст пошёл тёмными пятнами.

Тут и там появились небольшие отверстия, сквозь которые пробились тонкие лучики света. На их фоне мелькнули проводки и какие-то мелкие штучки, похожие на микросхемы.

Картина вдруг вспыхнула, как бенгальский огонь и рассыпалась яркими блёстками. Пылающие искры взвились в светлое небо, сбились в плотный клубок и стрелой умчались в зенит.

Заколдованный палец

Дедушка Женечки родился в далёком таёжном селе. Там он, как все остальные мужчины, работал охотником-промысловиком. Затем он переехал в Москву, окончил там институт, и долгое время жил в большом шумном городе. Однако, он не забыл, что с ним случилось когда-то давно.

Иван Тимофеев поправил тяжёлый рюкзак, набитый вещами, съестными и другими припасами. Охотник поднял глаза на гряду невысоких холмов, стоявших у него на пути, и протяжно вздохнул.

Узкая тропка, ведущая к старой заимке, шла между двумя небольшими возвышенностями. После весенних дождей, часть правого склона обрушилась. Упавшие камни завалили проход. Чтобы попасть в другую долину, нужно было подняться на вершину бугра.

С давних времён, старики почитали это место нечистым. Называли его «заколдованным пальцем» и говорили, что на макушке пригорка стоит капище древнего племени.

Молодой человек не любил здесь бывать. Как и прочие жители таёжной деревни, он обходил эти места стороной. В ранней юности, Иван вдруг увлёкся всяческой мистикой.