Сказки Долгой Земли (авторский сборник)

Уже знакомая комната с вышитым летним озером на стене над кроватью. Камыши, кувшинки, зеленая трава, желтое солнце… Рассматривая пейзаж, Стефан случайно задел стоявший на краю комода лакированный стаканчик с карандашами и всякой мелочью, содержимое разлетелось по полу.

– Извини, – в первый момент он испугался, словно натворил что-то непоправимое. – Сейчас я все соберу…

Стаканчик закатился под платяной шкаф с остатками переводных картинок на дверцах. Смущенно улыбаясь, Стефан опустился на колени, попытался нашарить убежавший предмет. Что-то есть… Картонная коробка без крышки. Он ее вытащил, чтобы не мешала, мельком взглянул на содержимое… И замер, судорожно сглотнув.

Слипшаяся куча пластилиновых человечков, каждый пронзен булавкой.

Стефан отдернул руку, поднял взгляд на Эфру:

– Что… Это что?..

– Это я пыталась их убить. Ничего не вышло. Чтобы такой способ сработал, надо обладать хотя бы каплей магической силы, а во мне ее нет. Видимо, совсем нет, на их счастье.

Голос звучал ровно и невесело.

– Я тебя отсюда увезу, – стоя на коленях и глядя на нее снизу вверх, горячо пообещал Стефан. – Обязательно увезу, и тебе не придется больше ничего такого делать.

Сансельбийский караван появился в тот самый день, когда его ожидали, ближе к полудню. Стефан, с утра дежуривший с чемоданами в караулке западных береговых ворот, сперва не отличил отдаленный рокот множества машин от сонного (если верить Лепатре, летаргического) шума зимнего Леса, но сидевший возле железной печки сержант неожиданно встрепенулся: «Во, едут!» – и оказался прав.

Из бойницы просунули наружу шест, на котором трепыхались сигнальные флажки: «есть почта» и «есть пассажиры».

Стефан предъявил бумагу, подписанную капитаном предыдущего каравана, и его определили в фургон на свободное место.

Стоило бы сказать Мархену «прощай» и порадоваться, что никакой погибели так и не приключилось, но его не отпускало изнуряющее напряжение: он должен кровь из носу вернуться и забрать отсюда Эфру!

Огибая островок, караван прошел мимо северных береговых ворот, где кипела работа – вешали громадный транспарант: «Валеас Мерсмон – наша светлая надежда».

Прилипший к окошку Стефан отметил, что транспаранта на самом деле два: на одном имя претендента, на втором лестная характеристика. Видимо, чтобы сэкономить холстину и краску, если Мархен почтят своим присутствием еще и другие кандидаты в Весенние Властители.

В Танхале он как будто окунулся в цветной сон с изобилием подробностей и непредсказуемо изменчивой обстановкой. Бывают сны, в которых нужно поскорее сделать что-то важное, и ты целиком этим поглощен, а вокруг столько интересного, удивительного, заслуживающего внимания – мозаика, на знакомство с которой жизни не хватит.

Столица Стефана ошеломила: тянется во все стороны до бесконечности и за каждым углом преображается, словно в каком-нибудь из тех снов. Если с другими большими городами, вроде родной Милаги, все понятно – есть деловой центр и прилегающие к нему приличные кварталы, есть районы поплоше, есть трущобы и окраины, то Танхала в общепринятую схему не укладывалась. Такое впечатление, что «центров города» здесь пруд пруди. Одно слово – Столица, ни с чем не спутаешь.

Словно в отместку за несостоявшуюся погибель, на него посыпались неприятности. Сначала таксист, опознав в нем приезжего, заломил несусветную цену, потом Стефан, решившись дойти до нужного места пешком, заблудился в путанице манящих булыжных переулков, потом какая-то уличная мелюзга высмеяла его сансельбийские ботинки, и вдобавок у одного из чемоданов начала отрываться ручка.

Он остановился возле длинного линяло-фиолетового дома с лепными масками горгулий, которые хмурились, скалились, высовывали гипсовые языки, и размышлял, чем бы примотать подлую ручку, потому что Эфра ждет и надо мчаться ей на помощь, а не шарашиться с чемоданами по этому умопомрачительному лабиринту, когда знакомый визгливый голос спросил:

– Ну что, встретил свою погибель? Говорила тебе, не езди на Мархен!

Лепатра выглядела все так же: пальто с коллекцией дорогих пуговиц и свалявшимся воротником, кокетливый газовый шарфик, вздутые на коленях шаровары с начесом, старушечьи боты. Блеклые волосы свисают сосульками, на вывернутых губах поселился герпес, а в выкаченных бесцветных глазах светится жадный интерес – словно у лягушки, заметившей комара.

– Здравствуйте. – Стефан растерялся, потом опомнился и задал давно созревший вопрос: – Что вы называете погибелью? Меня могут убить?

– Сам в петлю полезешь. Приклеился, как муха к липучке, – сумасшедшая хихикнула. – Видать, судьба у тебя такая.

– Что я должен сделать, чтобы избежать погибели? Или чего не делать? Вам же не трудно сказать?