Сказки Долгой Земли (авторский сборник)

В чаще на полянке видели драку между саблезубой собакой и громадной черно-желтой личинкой. Тощая, облезлая и, видимо, вконец оголодавшая собака свирепо рычала, пытаясь достать врага клыками, а толстая мохнатая личинка проворно вертелась, плевалась и щелкала жвалами. Недотаявший снег вокруг был забрызган кровью и желтоватой слизью. На всякий случай я вытащил пистолет.

– Можешь меня спасти, как в кино, – пошутила Вир, тоже доставая оружие.

– От этих-то? – я кивнул на дерущихся животных. – Их друг от друга спасать надо.

Вир была в цивильной куртке, теплых спортивных штанах и вязаной шапочке, ничего милитаристического. Мне не пришлось предупреждать ее о том, что в прошлый раз ее хотели похитить, она сама до этого додумалась.

Мы срезали тесаками сластишоны, бросали в мешки и почти не разговаривали. Может, у нее за время моего плена появился кто-то другой? Какой-нибудь молодой офицер из Народной Повстанческой, а то даже из лесной пехоты. И они вместе тренируются, восхищаются Высшими, чистят сортиры… Или, что вероятней, заставляют других чистить сортиры. Общие интересы. А у нас с ней, если разобраться, общих интересов всегда было раз, два – и обчелся.

Набрав два полных мешка, мы к началу сумерек вернулись на остров, время я рассчитал точно. Обе гостиницы привокзального поселка были переполнены, пришлось ехать в городок, расположенный в тридцати километрах от берега. Мне запомнились ряды невысоких домов в синих сумерках, какие-то статуи на перекрестках, озаренный светом газового фонаря лозунг на грязной кирпичной стене: „И если честь тебе дорога – убей Мерсмона, убей врага!“

Как выяснилось, шофер привез нас к себе домой. Я с прошлого раза стал не в меру настороженный, поэтому, сняв верхнюю одежду, после этого пояс с кобурой и ножом надел обратно, спрятав под свитером навыпуск, но мои подозрения оказались беспочвенными – мужик просто хотел заработать.

За ужином Вир приставала к хозяйскому сыну, мальчишке лет девятнадцати, почему он до сих пор не записался в Народную Повстанческую, потом нас проводили в натопленную комнату с двуспальной кроватью. Там все было умопомрачительно пестрое – и полосатые коврики на полу, и занавески на окнах, и веселенькое стеганое одеяло, и простыни в цветочек.

– Жируют! – оглядев эти признаки скромного, чтобы не сказать жалкого, захолустного достатка, с осуждением процедила Вир. – И ничего им больше не надо, воевать с Мерсмоном такие не пойдут! Совсем зажрались!

– Да где зажрались? Один ковер у меня в комнате стоит больше, чем вся эта ситцевая роскошь.

– Вы у себя в Трансматериковой тоже зажрались! Кто Мерсмона обслуживает? Он для вас такой же клиент, как любой другой, даже лучше, потому что платит втридорога, не торгуясь, а вам только того и надо.

Я вспомнил о бензовозах вызволившего меня каравана и оправдываться не стал.

– Погоди, мы за вас еще возьмемся по-настоящему! – пригрозила Вир – и после, без всякой паузы и перехода: – Залман, мы должны расстаться. У нас в жизни разные цели. Я не собираюсь вечно барахраться во всем этом, – она обвела широким жестом цветастую комнатушку, – я хочу стать Высшей! А у тебя всегда были сиюминутные цели: что-то прочитать, на что-то посмотреть, сходить в какое-нибудь кафе на Шахматном бульваре, и чтобы тебя там принимали, как своего. Мелко. Нам с тобой не по пути.

У меня вырвалось:

– Ты готова осуждать любую цель, которая не совпадает с твоей собственной.

– Потому что у тебя нет настоящей цели! Одна ерунда, – она стащила через голову джемпер, под ним оказалась застиранная трикотажная фуфайка в камуфляжных разводах. – Так извини, я с тобой заниматься ерундой не буду. Я хочу стать выше всех этих, которые живут среди своего барахла, – еще один презрительный жест. – Подняться над общей массой и почувствовать, что ты выше этой массы – вот это цель! А у тебя ничего за душой нет.

– Ладно, расстаемся.

Хорошо, что она заговорила об этом первая, иначе пришлось бы мне.

– И спать ляжешь – вот здесь! – Вир показала на диван, накрытый покрывалом с вышитыми букетиками. – Не пытайся меня удержать, понял? В постели с тобой лучше, чем с другими, ты много всяких штучек знаешь, но больше такой номер не пройдет, для меня моя цель важнее!

Меня словно ледяной водой окатили. Так вот почему она так долго со мной оставалась… Хэтэсси меня многому научила – специально объясняла, что и как я должен делать, чтобы доставить ей удовольствие. Моралисты вроде Курконо сказали бы, что она меня развратила, но это чушь. И Вир, значит, снова и снова ко мне возвращалась из-за этого, а я-то думал, она меня любит…

Наверное, у меня был очень несчастный и огорошенный вид, потому что она добавила с торжеством:

– Я уже научилась отбрасывать то, что мешает идти к цели!

Диван с подлокотниками-валиками оказался для меня коротковат, пришлось скорчиться в три погибели. Утром хозяин дома повез нас на вокзал. Было светло, и теперь я смог рассмотреть статуи на перекрестках: это высеченные из серого камня памятники героям-первопроходцам, героям войны с кесу, прежним Властителям и Властительницам.