Сказки французских писателей

Они больше не играли в куклы и вообще не могли понять, как в них играют. И воскресений больше не ждали. Отдых казался таким длинным, им нечего было даже сказать друг другу. Они теперь постоянно спорили: что лучше — реветь по-ослиному или ржать. В конце концов они поссорились и обозвали друг друга упрямым ослом и противной клячей.

А родители были вполне довольны своими лошадью и осликом. Они говорили, что никогда в жизни не видели таких послушных животных. В самом деле — лошадь и ослик так хорошо работали, что родители разбогатели и даже могли купить две пары башмаков.

Но однажды утром отец вошел в конюшню, чтобы дать овса лошади, и был очень удивлен: на том месте, где обычно спали животные, лежали две девочки, Дельфина и Маринетта. Бедняга не мог поверить своим глазам, он подумал о своей милой лошади, которую больше никогда не увидит. Он позвал жену, и они вдвоем отнесли спящих девочек домой и положили в кроватки.

Когда Дельфина и Маринетта проснулись, было уже пора идти в школу. Девочки ужасно растерялись, они не знали, что делать с руками. В школе они наделали очень много глупостей и отвечали совершенно неправильно. Учительница сказала, что никогда еще не видела таких глупых детей, и поставила им по десять двоек. Увидев столько плохих отметок, родители рассердились и оставили девочек без обеда.

Но, к счастью, Дельфина и Маринетта все быстро вспомнили. Они очень старались в школе и стали получать только хорошие отметки. Дома они вели себя превосходно, и ругать их было совершенно не за что. А родители были очень рады, что наконец нашлись их девочки, которых они нежно любили. Ведь, по правде говоря, это были очень хорошие родители.

КОШАЧЬЯ ЛАПА

Вечером, когда родители вернулись с поля, они увидели кота, который сидел на колодезном срубе и приводил себя в порядок.

— Ну вот — сказали они, — если кошка водит лапой за ухом, значит, завтра будет дождь.

И правда, на следующий день дождь лил не переставая. Нечего было и думать идти работать в поле. Вынужденные не высовывать носа за дверь, родители были раздражены и не очень-то ласковы с девочками. Дельфина, старшая, и Маринетта, та, у которой волосы были посветлее, играли в кухне в «птица летает», в бабки, в куклы, в «волк, ты где?» и прыгали через веревочку.

— Только бы играть, — ворчали родители, — только бы развлекаться. А ведь уже большие девочки. Похоже, и в десять лет они все еще будут играть. Вместо того чтобы заняться шитьем или написать письмо дяде Альфреду. Всё больше пользы.

Поворчав на девочек, они принимались выговаривать коту, который сидел на подоконнике и смотрел на дождь.

— И этот тоже. Целый день только и делает, что бездельничает. А мыши то и дело шмыгают из подвала на чердак. Но этот господин предпочитает, чтобы его кормили за безделье. Так проще!

— Вы только и знаете — твердить одно и то же, — отвечал кот. — День для того и существует, чтобы спать или развлекаться.

Зато ночью, когда я бегаю туда-сюда по чердаку, тут вас нет, чтобы меня похвалить.

— Ах, вот как! Еще бы, ты, как всегда, прав!

К вечеру дождь так и не перестал, а поскольку у родителей были дела на конюшне, девочки играли в пятнашки, бегая вокруг стола.

— Вам бы не следовало так играть, — сказал кот. — Вполне может случиться, что вы что-нибудь разобьете. И родители потом будут кричать.

— Тебя послушать, — сказала Дельфина, — вообще ни во что нельзя играть.

— Да уж, — поддержала Маринетта. — Нашему Альфонсу (такое имя они придумали коту) только бы спать.

Альфонс больше не настаивал, и девочки снова принялись бегать. На столе стояло фаянсовое блюдо, которое было в доме с незапамятных времен и которым родители очень дорожили. Бегая, девочки задели ножку стола, и он немного накренился, а они даже не заметили этого. Фаянсовое блюдо тихо соскользнуло, упало на каменные плиты пола и разбилось вдребезги. Кот, который так и сидел на подоконнике, даже головы не повернул. Девочкам сразу расхотелось бегать, уши у них так и горели.

— Альфонс, тут было фаянсовое блюдо, а теперь оно разбилось. Что же делать?

— Соберите осколки и выбросьте их в сточную канаву. Может, родители ничего и не заметят. Впрочем, нет, уже поздно. Они возвращаются.

Увидев осколки фаянсового блюда, родители пришли в ярость и как блохи запрыгали по кухне.

— Несчастные! — кричали они. — Фамильное блюдо, которое в семье с незапамятных времен! Вы разбили его вдребезги! Ничего другого от вас и не дождешься, от этаких чудовищ! Но вы будете наказаны. Никаких игр и сидеть на черством хлебе!

Сочтя наказание недостаточно суровым, родители немного подумали и продолжали, глядя на девочек с жестокой улыбкой:

— Нет, не нужно черствого хлеба. Но завтра, если не будет дождя… завтра… так-так-так… завтра вы отправитесь навестить тетю Мелину!

Дельфина и Маринетта побледнели как полотно и умоляюще сложили руки, глядя на родителей.

— И нечего нас упрашивать, ничего не выйдет! Если не будет дождя, вы отправитесь к тете Мелине и отнесете ей банку варенья.

Тетя Мелина была очень старая и злая, рот у неё был беззубый, а подбородок зарос бородой.