Сказки Гамаюн

Мы с Богуславом пошли к речке и нарезали кучу веток. Хотя они были немного хрупкими, вполне подошли нам, а для прочности мы связывали их веревочками. Все были при деле, плели снегоступы и ждали предвестника. И он появился.

На улице мело, и мы радовались, что дома тепло. Клевенс вышивала салфетки и говорила, что ей надо спешить, а то вдруг не успеет вышить до похода на Перехлестье, а салфетки с собой надо взять. Сказитель рассказывал истории про богов, героев, просто людей, я доплетала снегоступы. Время близилось к ужину.

Кажется, дверь даже не открылась, а может, мы не заметили, как она открылась, но на пороге стоял парнишка лет десяти, курчавый, с озорными глазами.

– Приветствую, – сказал он, – что смотрите удивленно, как будто не ждали? Кто тут ждет предвестника?

Мы обмерли. Кто хлопал глазами, кто вскочил, не понимая, что происходит. Мальчонкой предвестника никто не представлял.

Он спокойно шагнул к столу, сел на стул и сказал:

– Я предвестник и должен вам сообщить, что через три дня над Перехлестьем пролетит Дикая Охота. Вы должны быть готовы, собрать всё, что нужно, и настроиться на то, что легко не будет, а будет очень опасно: можно замёрзнуть, заблудившись в лесу, погибнуть, увидев летящих охотников, и многое другое.

Всё сказано было очень четко и резко, без лишних эмоций.

Сцена «не ждали» продолжалась. Конечно, первой нашлась Клевенс.

– О, наш молодой гость, мы рады видеть вас за нашим столом. Разделите с нами трапезу. И мы были бы очень рады, если бы вы представились. Мы ждали предвестника, но это всегда так неожиданно.

Мальчик захихикал. Поднялся, кивнул и с небольшой издёвкой сказал:

– Хочу представиться. Я Ветер. Ветер Перемен. Прошу любить и жаловать.

Клевенс не растерялась и представила нас всех.

– Разделите с нами ужин, пожалуйста. Так хотелось бы поговорить с таким легендарным Ветром. Вы у нас не такой частый гость.

Мальчонка пододвинул к себе тарелку и сказал:

– Я рад этому. Да, действительно, мне здесь не часто приходится пролетать, вот в другом мире только и успевай мотаться туда-сюда, одни перемены.

– Но это же отлично, что перемены, – сказал Ха. – Однообразие так тягостно, хочется нового, неожиданного.

Ветер Перемен скептически посмотрел на него.

– Да. Перемены. В которых кричат «Безумству храбрых поем мы песню», в которых поют «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем». Поют и меняют, и радуются, потому что не ведают, что творят. Все в молодости ждут и зовут перемены. Когда же взрослеют, понимают, что Ветер Перемен, как и любой другой ветер, не для всех бывает попутным. Меня не любят и не ждут мудрые – они знают, что, когда дует ветер перемен, земля и всё вокруг часто покрывается яблоками раздора. А когда ветер перемен достигает ураганной силы – много унесённых ветром.

Я глядела с удивлением на мальчонку, поражаясь его совсем не детским словам, и совершенно незаметно для себя поняла, что мальчика-то нет. И вообще, был ли мальчик? Перед нами за столом сидел мужчина средних лет. Он подмигнул мне:

– Я разный, я же Ветер Перемен. Не удивляйтесь. Когда вокруг хорошие люди, и можно отведать немного радости, чистой, не алчной, я молодею, когда говорю назидание – взрослею, а от отчаяния, усталости и горя старею, видя, что за перемены я принёс, и как ими воспользовались. А я много видел, очень много. Вот с вами мне хорошо, я чувствую, что подогнал к вам перемены, которые, вероятно, улучшат ваши жизни, возможно, принесут радость, а ведь бывает по-разному. Мы, Ветры, не отвечаем за перемены, мы их подгоняем, приносим, а что с ними делают люди – другой разговор. Вот ты, Лотта, ждала у своего озера перемен, хотела увидеть мир, переживала, что ничего не меняется, что опять ветер перемен дует не в ту сторону. А думала ли ты, что придется отвечать за людей, а не только за себя, брать ответственность, решать, что делать? И это самый простой случай. Это одного человека судьба. А если целого государства? Люди кричат – мы устали так жить, хотим другого, хотим перемен. Докричались. Перемены пришли, и что? Кому ветер перемен, а кому вихри враждебные! Свергли царя – свобода, радость, мир, труд, май. А что с этой свободой делать, подумали? Война, смерть, нищета, разруха. Гибель миллионов людей. И так революции за революциями, и хоть бы одна реально что-то изменила к лучшему.

Удивленно глянул на нас: