Сказки и легенды

Когда же принцесса не охотилась, не играла с придворными дамами и надоедали танцы баядерок, - она лежала на мраморном полу, под которым летом текла холодная вода и в зимние месяцы - теплая, и ей читали про похождения бога Вишну на земле, про его аватары, про Кришну, про Раму.

А то принцесса гуляла одна и мечтала, и это было продолжением того, что ей читали.

Среди цветов, стройных деревьев, изумрудных лужаек, брильянтами сверкающих ручьев, красивых павлинов, - ей казалось, что вот-вот раздвинется куст бенгальских роз, и из него выйдет бог в образе юноши. Кришна или Рама.

Это казалось ей простым, как то, что следствие родится из причины. Она думала, улыбаясь:

"Многим кажется непостижимым существование богов. Мне казалось бы непонятным чудом, если бы в таком прекрасном мире не было богов. Мир достаточно хорош для этого!"

И появление бога среди такого прекрасного мира казалось ей таким же естественным, как появление ребенка из утробы, переполненной жизнью.

И Серасвати на каждом шагу ждала встречи с молодым богом.

Однажды, гуляя и мечтая, она зашла слишком далеко, в лес, окружавший Джейпур.

Как вдруг раздался страшный рев, и Серасвати увидела в нескольких шагах перед собой выпрыгнувшую из чащи тигрицу.

В чаще были ее котята, и тигрица была разъярена. Она прижалась к земле, присевши на передние лапы, и медленно извивала хвост, глядя на Серасвати желтыми, раскрывавшимися все больше и больше посредине глазами, готовясь прыгнуть.

В тот же миг из куста диких роз появился юноша, натянул свой лук, стрела вонзилась в ухо тигрицы и пронзила мозг.

Все это случилось так быстро, что принцесса не успела даже испугаться.

Она много раз видела, как убивали тигров, - но все те удары перед этим показались ей работой ремесленника перед чудом артиста.

- Как мог, господин, попасть ты так метко? - спросила она, с восторгом глядя на стройного юношу.

А он, - прекрасный, как бог, - стоял перед ней, и глаза его, изумленные и очарованные, как у тигра, становились все шире и шире.

- Когда я метил в ухо тигру... - заговорил он. И ей показалось, что кругом в кустах запели птицы. - Когда я метил в ухо тигру, для меня во всем мире не было ничего, не было отчизны, не было меня самого, - ничего, кроме двух точек: конца моей стрелы и уха тигра. Так и сейчас, для меня нет ничего на свете, ни близкого, ни далекого, ничего, кроме тебя. Кто ты, госпожа?

- Я Серасвати.

- Ты богиня?

Серасвати радостно улыбнулась.

- Нет. Это мое имя. Я дочь раджи Джейпура. А как мне называть тебя?

- Те, кто любят меня, называют меня: Рама.

- Рама, ты бог?

И они улыбаясь, смотрели друг на друга. Так цветок, наклонившись к ручью, улыбается ручью, а ручей улыбается цветку.

- Нет. Я простой бедный кшатриа, ищущий работы своему копью, мечу и стрелам.

- Идем тогда к моему отцу. Он охотно возьмет такого стрелка, как ты.

Юноша медленно покачал головой, так же пристально глядя на нее.

- Нет. Слуга твоего отца, я буду слугой и тебе. А тебе я хотел бы быть или господином, или никем. Серасвати взглянула на него с робостью. - Тогда пойдем просто к моему отцу, чтоб он мог поблагодарить тебя за спасение моей жизни, как отец и как раджа. Юноша улыбнулся.

- Тоже нет. Я не хочу, чтоб тебя оскорбили в моем присутствии, да еще твой отец!

- Что говоришь ты? Как может оскорбить меня отец?

- Что он даст мне в награду? Мешок золота или горсть алмазов? Я не хочу, чтоб при мне так дешево ценили твою жизнь!

"Он - кшатриа, и только! Но цветы скрывают простую землю, на которой они растут. Его благородство покрывает собой происхождение. Но, может быть, он бог, он Вишну, сошедший на землю и сам забывший о своем небесном происхождении среди земного сна. Так случается с богами. Да, да. Это, несомненно, бог!" - подумала Серасвати.

Она поставила ножку на голову убитой тигрицы. Маленькую ножку, пальцы которой были украшены драгоценными перстнями, а на щиколотке зазвенели тяжелые золотые браслеты.

- Мне жаль бедного зверя! - сказала она, играя пальцами в тигровой шерсти.

- Благодаря ему, я в первый и последний раз в жизни увидела человека, которому поверила бы, что он бог, если бы он мне это сказал.

Рама побледнел.

- Почему же в последний раз, принцесса? - Я принцесса для всех. Но кто любит меня, тот зовет Серасвати.

- Почему же в последний раз, Серасвати?

- Теперь я буду бояться выходить без стражи.

- Разве нет на свете Рамы? Со мной ты можешь гулять в чаще леса так же спокойно, как по дорожкам своего сада. Мой взгляд будет обшаривать каждый куст, и мои стрелы...

- Ты можешь пускать свои стрелы куда угодно, - но взгляды я хотела бы, чтоб направлялись на меня.

Серасвати рассмеялась.

- Ужасно весело разговаривать с человеком, который думает о тигрице и смотрит по сторонам! Я, юноша, всего в пятнадцатый раз в своей жизни вижу, как расцветают цветы. Но женщина пятнадцати весен в некоторых вещах старше мужчины тридцати. Женщина, юноша, боится невнимания не меньше, чем тигра.

Юноша был смущен.

- Что ж делать? Что делать? - повторял он.

Принцесса смотрела на него, сверкая смеющимися глазами и смеющимися белыми-белыми зубами.