Читаем Сказки и легенды полностью

Сказки и легенды

- Во имя аллаха, единого и милосердного, объявляем верховный суд открытым. Да будет он так же справедлив и милостив, как аллах! Счастлив город, который может спать спокойно, потому что за него не спят его правители. Сегодня ночью Багдад спал спокойно, потому что за него не спали трое: я - его эмир и халиф, мой премудрый муфтий и мой грозный кади!

- Я составлял новую фетву! - сказал муфтий.

- Я занимался государственными делами! - сказал кади.

- И как радостно предаваться добродетели! Как пляска, это совершается под звуки тамбурина! - весело воскликнул Гарун-аль-Рашид.

- Я допрашивал обвиняемую! - сказал муфтий.

- Я допрашивал обвиняемую! - сказал кади. - Сто раз счастлив город, где порок преследуется даже по ночам! - воскликнул Гарун-аль-Рашид. - Мы тоже знаем об этой преступнице. Мы слышали о ней от встретившегося нам ночью на улице погонщика каравана, с которым она прибыла в Багдад. Мы приказали взять ее под стражу, и она сейчас здесь. Введите обвиняемую!

Фатьма-ханум вошла дрожа и упала перед халифом. Гарун-аль-Рашид обратился к ней и сказал:

- Мы знаем кто ты, и знаем, что ты прибыла из Каира, чтобы повеселить глаза своего халифа своими танцами. Лучшее, что у тебя есть, принесла ты нам в простоте своей души. Но ты нарушила священную фетву великого муфтия и за это подлежишь суду. Встань, дитя мое! И исполни свое желание: танцуй перед халифом. То, от чего не погибли ни великий муфтий, ни мудрый кади, - от того не погибнет, с помощью аллаха, и халиф.

И Фатьма-ханум начала танцевать.

Глядя на нее, великий муфтий шептал, но так, чтобы, было слышно халифу:

- О, грех! О, грех! Она топчет священную фетву!

Глядя на нее, верховный кади шептал, но так, чтобы было слышно халифу:

- О, преступление! О, преступление! Каждое ее движение достойно смерти!

Халиф смотрел молча.

- Грешница! - сказал Гарун-аль-Рашид. - Из города красивого порока, Каира, ты прибыла в город суровой добродетели - Багдад. Здесь царит благочестие. Благочестие, а не лицемерие. Благочестие - золото, а лицемерие - фальшивая монета, за которую ничего не даст аллах, кроме кары и гибели. Ни красота, ни несчастия, которые ты претерпела, не смягчают сердец твоих судей. Добродетель сурова, и жалость ей недоступна. Не простирай напрасно своих умоляющих рук ни к великому муфтию, ни к верховному кади, ни ко мне, твоему халифу... Великий муфтий! Твой приговор этой женщине, преступившей священную фетву?

Великий муфтий поклонился и сказал:

- Смерть!

- Верховный кади! Твой суд!

Верховный кади поклонился и сказал:

- Смерть!

- Смерть! - говорю и я. Ты преступила священную фетву и должна быть побита камнями тут же, на месте, не медля ни мгновения. Кто же первый бросит в тебя камень? Я, твой халиф!.. Я должен бросить в тебя первый попавшийся камень!

Гарун-аль-Рашид снял тюрбан, сорвал с него огромный бриллиант, славный "Великий Могол", и бросил в Фатьму-ханум. Бриллиант упал у ее ног.

- Вторым будешь ты! - сказал халиф, обращаясь к великому муфтию. - Твой тюрбан украшает великолепный темно-зеленый изумруд, цвет пророка, да будет нам мир и благословение... Какое лучшее назначение для такого прекрасного камня, как не покарать порок?

Великий муфтий снял чалму, сорвал огромный изумруд и бросил.

- Очередь за тобой, верховный кади! Суров твой долг и кровью сверкает огромный рубин на твоем тюрбане. Исполни свой долг!

Кади снял чалму, оторвал рубин и бросил.

- Женщина! - сказал Гарун-аль-Рашид. - Возьми эти камни, заслуженные тобой, как наказание за преступление. И сохрани их, как воспоминание о милости твоего халифа, благочестии его великого муфтия и справедливости его верховного кади. Иди!

И с тех пор, говорят, повелся на свете обычай закидывать красивых женщин драгоценными камнями.

- Шейх Газиф, мой великий муфтий! - сказал халиф. - Надеюсь, что сегодня ты съешь плов в свое удовольствие. Я исполнил твою фетву!

- Да, но я ее отменяю. Она слишком сурова!

- Как? Ты говорил: закон, как собака. Чем злее, тем больше его боятся!

- Да, повелитель! Но собака должна кусать чужих. Если же она кусает хозяина, - собаку сажают на цепь!

Так судил мудрый халиф Гарун-аль-Рашид во славу аллаха единого и милосердного.

2х2 = 4'/2

(Арабская сказка)

У арабов, как ты знаешь, мой друг, и все бывает арабское. В арабской Государственной Думе, - она зовется у них Дум-Дум, - решили начать, наконец, издавать законы.

Вернувшись с мест, из своих становищ, избранные арабы поделились впечатлениями. Один араб сказал:

- Кажется, население нами не особенно довольно. Мне один на ото намекнул. Назвал нас лодырями.

Другие согласились.

- И мне приходилось слышать намеки. Нас зовут дармоедами.

- Меня назвали бездельником.

- А в меня запалили камнем.

И решили приняться за законы.

- Надо издать сразу такой закон, чтоб истина его бросалась всем в глаза.

- И чтоб он не возбуждал никаких споров.

- Чтоб все были с ним согласны.

- И чтоб никому он не приносил убытка.

- Он будет мудр и всем мил!