Сказки и легенды Бенгалии

Царь лишь улыбнулся в ответ. Постамани вынесла сосуд с водой, чтобы омыть ему ноги, но он сказал:

— Не прикасайся к моим ногам красавица, ведь я только кшатрий, а ты дочь святого мудреца.[24]

— Да нет, государь, я не дочь отшельника и даже не дочь брахмана, — ответила Постамани. — А потому не будет никакой беды в том, что я прикоснусь к твоим ногам. Ведь ты мой гость, мой долг служить тебе.

— Можно узнать, кто твои родители?

— Я слыхала от святого мудреца, что они были кшатрии.

— А не был ли твой отец царем? По всему видно, что ты — царевна.

Постамани ничего ему не ответила. Она зашла в хижину, вынесла блюдо, полное вкусных плодов, и поставила перед царем. Но он не стал прикасаться к плодам до тех пор, пока девушка не ответила на его вопросы.

— Святой мудрец говорит, что моим отцом был царь, — сказала Постамани. — Его победили враги, и он вместе с моей матерью укрылся в лесу. Там отца съели тигры, а мать родила меня и умерла. На мое счастье, мать положила меня под деревом, где была колода с пчелами. Я питалась медом, который стекал мне прямо в рот и поддерживал мою жизнь, пока не нашел меня там святой мудрец и не принес в эту хижину. Вот и вся история несчастной девушки, что стоит перед тобой.

— Не говори так, — отвечал взволнованный царь, — ты прекраснейшая из всех, кого мне доводилось встречать, и ты можешь украсить дворец самого могущественного владыки.

Юная отшельница пришлась царю по душе, и в скором времени мудрец совершил над ними свадебный обряд. Постамани стала любимой женой царя, а его прежняя жена впала в немилость.

Но счастье Постамани снова оказалось недолгим. Однажды она стояла у колодца, и у нее закружилась голова. Постамани упала в воду и утонула.

Тогда пришел к царю мудрец и сказал:

— О царь, не надо горевать о случившемся. Что предназначено судьбой, того избежать нельзя. Твоя жена не была царевной. Она родилась мышью, а я по ее желанию превращал ее в кошку, собаку, обезьяну, кабана, слона и красивую отшельницу. Теперь, когда она умерла, вернись с любовью к своей прежней жене. Что касается Постамани, то я с соизволения богов сделаю ее имя бессмертным. Пусть тело Постамани покоится в колодце,[25] только засыпь его землей. Здесь вырастет куст, его назовут поста, то есть «мак». Из этого мака начнут готовить снадобье — опиум, и оно навеки прославится как целебное лекарство и как страшное дурманное зелье. Тот, кто станет его потреблять, обретет черты, какими обладали те существа, в которых я обращал Постамани: он будет труслив, как мышь, прожорлив, как кошка, драчлив, как собака, подл, как обезьяна, свиреп, как кабан, опасен, как слон, необуздан, как царица.

Факир-чанд

Жили на свете царевич и сын визиря. Они дружили между собой и всегда были вместе: играли, ели, пили, спали, ездили охотиться.

А когда возмужали, то задумали посмотреть дальние страны. И хотя оба были богаты, слуг с собой брать не стали. Сели они на своих крылатых коней Пакшираджей и отправились в путь.

Долго ехали юноши — через бескрайние рисовые поля, через города и деревни, через пустыни и густые леса, где живут тигры и медведи.

Однажды в пустынном месте их настигла ночь. Им пришлось остановиться под большим, развесистым деревом. Друзья привязали к его стволу лошадей, взобрались на дерево и спрятались в гуще ветвей. Дерево росло вблизи озера, воды которого были прозрачны, словно вороний глаз. Царевич и сын визиря решили провести здесь ночь. Они поговорили немного и стали было уже засыпать, как вдруг со стороны озера раздался шум вздымающихся волн, и из воды показалась голова огромной кобры. С грозным шипением поплыла она к берегу. В ее капюшоне сиял тысячами огней огромный бриллиант,[26] ярким светом озарявший озеро, берега и всю округу. Достигнув берега, змея положила бриллиант на землю и, продолжая шипеть, двинулась в глубь леса в поисках пищи.

Залюбовались друзья изумительным камнем. Ничего подобного до этого они не видывали, хотя и слышали, что такой камень равен сокровищам семи царей. Их удивление, однако, сменилось ужасом: грозно шипя, змея подползла к дереву, на котором они сидели, и проглотила одного за другим их коней, привязанных к стволу. У царевича и сына визиря волосы встали дыбом: они подумали, что сейчас настанет их черед. Но гигантская кобра поползла в чащу и скрылась из виду.

Тут сын визиря подумал: «Хорошо бы завладеть этим драгоценным камнем». Он когда-то слыхал, что притушить сияние бриллианта можно только одним способом — покрыть его конским или коровьим навозом. Осторожно спустившись вниз, он собрал навоз, оставшийся от их лошадей, прикрыл им камень и тут же снова влез на дерево. Кобра заметила, что сияние бриллианта погасло, и бросилась назад, к тому месту, где она его оставила. И сколько ни билась она в ярости вокруг навозной кучи, сколько ни извивалась вокруг нее — ничего не помогало. Вскоре змея замертво растянулась на земле.