Сказки и легенды крымских татар

Сильно обрадовался властитель, когда увидел сына невредимым, но не было пределов его изумлению, когда почувствовал он себя совершенно исцеленным.

А Лухман- Хеким, мудрый врачеватель, обратился к хану и сказал:

- Видишь, как сильно действует на человека душевное потрясение. Но еще скажу тебе, о, распоряжающийся человеческими жизнями. Ты теперь видишь сам, как велики страдания человеческие. Ты убедился в том, сколько горя приносит смерть близких. Знай же, гордый тиран, что тысячи людей подвергаешь ты ежедневно таким страданиям. Тысячи матерей оплакивают своих детей, убитых тобою, тысячи братьев оплакивают погубленных тобою сестер.

Ничего не ответил на это хан, и сошли благополучно для мудреца смелые его слова.

В тот же день объявил хан пир и созвал на него весь народ. Сорок дней и сорок ночей продолжалось пиршество, и передавалась на пиру из уст в уста молва о том, что на привыкшего к крови хана могла подействовать только кровь собственного сына.

____________________

СКАЗКА О КИЧКЕНЭ

Жил на. свете бедный лудильщик. Был он женат уже пять лет, но не посылала судьба ему сына. Сколько ни обращался он к знахарям и прорицателям, ничего не помогало, - как видно, не суждено было ему стать отцом.

И горевал поэтому лудильщик и считал себя неудачником.

Вот однажды, когда возвращался он из своей мастерской домой, встретилась ему у самого порога его хижины цыганка, просящая милостыню. Возле цыганки сидело пять голых и оборванных ребятишек, мал-мала меньше.

«Вот каковы дела Аллаха, - подумал лудильщик. «Кто ищет, тому не дает, а кто избегает, тому нашлет

целый ворох».

- Как же ты кормишь такую ораву? - спросил он у нищенки.

- Ох, добрый человек, не я кормлю, Аллах кормит, а как кормит - сам видишь. Все голы, босы и голодны, как собачата. Даже пристанища на ночь не имеем.

жена лудильщика. - Пять лет уже, как мы с мужем женаты, но Аллах не удосужился наградить нас тем, чем так щедро оделил тебя. Мой муж готов отдать все, что возможно, за одного только ребенка!

- Не горюй, сестра,-ответила цыганка,-в этой беде я смогу вам помочь. Выпроси у соседки куриное яйцо и дай мне сделать над ним заклинания. А когда муж твой вернется домой, брось это яйцо правее его в стенку. И ты увидишь, что желание его будет исполнено.

Хозяйка так и сделала. Едва только муж переступил порог, она бросила в стенку заколдованное яйцо, и, - о чудо! - из яйца, как из решета, высыпались один за другим сорок маленьких, как зерна, человечков. С криками «папа, папа!» они окружили оторопевшего лудильщика, стали хватать его за руки и ноги, взбираться на плечи и голову.

- Что случилось?! - закричал в испуге лудильщик. - Откуда такое войско?

Хозяйка объяснила мужу, в чем дело, и тогда тот, схватившись за голову, закричал:

- Да какая же это радость? Это горе, а не радость! Я хотел одного, а тут их целых сорок!

И, обратившись к цыганке, лудильщик стал ее умолять:

- Избавь меня, дочь пустыни, от этих назойливых мух, ради Аллаха, избавь!

Нечего было делать, начала цыганка собирать мальцов в свою торбу.

Собрала она тридцать девять, а сороковой тем временем залез в сапог своего отца и спрятался там.

Собрался на другое утро лудильщик в город, стал натягивать сапоги, смотрит, вылезает из сапога маленький человечек.

- Как ты попал сюда? - удивился лудильщик.

- Отец мой, - ответил Кичкенэ, - я самый находчивый и ловкий из всех моих братьев! И, как видишь, один из всех сумел спастись.

Посмотрел-посмотрел на него лудильщик и решил, что, значит, так и нужно, чтобы этот паренек стал его сыном.

- Ну, раз так, - сказал он сыну, - то будешь помогать мне в моей работе. Пока я буду в городе, мать напечет мне чебуреков, а ты принесешь их ко мне в мастерскую.

Дав такое поручение, лудильщик натянул сапоги и отправился на работу. А Кичкенэ тем временем поручил своей новой матери приготовить чебуреков и испечь одну круглую хатламу. Когда все было готово, он сказал:

- Теперь положи чебуреки в саган, поверх положи меня, а сверху накрой меня хатламой. Саган же как следует завяжи платком и пусти в город. Дорогу я найду сам.

- В уме ли ты, сыночек? - удивилась мать. - Да разно может саган идти сам?!

Но Кичкенэ настоял на своем, и матери пришлось подчиниться. Не было конца ее удивлению, когда она увидела, как саган с чебуреками и с Кичкенэ-огланом двинулся себе потихоньку по дороге.

Долго ли, коротко ли шел саган, только попалась ему по дороге яма; скатился он в яму, а обратно, сколько ни толкал его Кичкенэ, вылезти не может.

А тем временем мимо той ямы проходили два охотника. Увидев завернутую в платок миску, они спустились к ней и начали разглядывать.

- Слава Аллаху, - сказал один из них, - сама судьба послала нам ужин после охоты. Ты чуешь, какой соблазнительный запах исходит из этого узелка?

Но не успел он дотронуться до миски, как оттуда раздался тоненький, но сердитый голос:

- Эй, не тронь сагана!

Охотник, испугавшись, отскочил от узла.