Сел человек с этими людьми в байдару, скоро приехали в селение. Все к жилищу пошли, он за ними следом. Стал с ними разговаривать, никто ему не отвечает. Вошли в жилище. Всех приглашают поесть, а его не замечают. Снова стал он их расспрашивать, а они не слышат его. Стал он тогда по жилищам без страха ходить: все равно его никто не видит и не слышит. В одну ярангу вошел — такую красавицу увидел! Чистая вся да прозрачная. Через светлую кожу весь скелет и внутренности видно. И подумал человек: «Войду я внутрь этой прекрасной женщины!» Подумал и вошел к ней в чрево.
Через некоторое время родился у этой женщины мальчик.
Мальчик был тем человеком, который вошел в чрево женщины. Был он мудр не по летам, все понимал и не плакал, хотя мать его много работала. Подрос он и подумал: «Надоело мне быть человеком, умереть бы!» И умер. Тело схоронили, а дух его пошел куда глаза глядят. Увидел он в одном селении красивую собаку-суку. Шкура с шерстью у нее прозрачные, так что весь скелет и внутренности видно. Подумал дух того человека: «Ох и красавица собака! Войду я к ней в чрево!» И вошел.
Вскоре после того родила собака щенят. Среди щенят был и тот человек. Когда отходила мать от щенков, все визжали, один он молчал, потому что был умный. Подросли щенки, стал их хозяин приучать к упряжке. И сильно бил тех, кто не хотел в упряжке ходить. Умный щенок боялся, что и его прибьют, и всегда вперед рвался. Хозяин, возвращаясь из поездки, говорил про него:
— Хороша собака будет! Так и рвется вперед, не то что другие, ленивые.
И вот вырос он и стал большим псом. Надоело ему псом быть — опять умер. Снова покинул тело. По всему свету скитался: у бурых медведей был, у волков, у лисиц, у птиц. Дошел до Кыгмика и опять человеком на свет родился. Назвали его Амек64. Тогда и остался он навсегда в Кыгмике.
Жил в Уназике человек по имени Кутылан с женой. Детей у них не было. И вот настал плохой год. Не было в море ни моржей, ни лахтаков, ни нерп. И начали жители Уназика голодать. Вот жена и говорит Кутылану:
— Сходил бы ты в Сиклук65 за мясом! Совсем мы изголодались.
Согласился Кутылан. Приготовил нарту с лямкой и пошел. Долго шел по песчаному берегу. Погода тихая, лунная. Вот уж лагуну миновал и стал подходить к горе, как вдруг перед ним тень какая-то замелькала, луну закрыла. Посмотрел Кутылан вверх, ничего не увидел и пошел дальше. Отошел немного, снова над ним промелькнуло что-то. Посмотрел опять вверх и увидел: носится над ним с шумом и свистом человек. Голова инеем покрыта, а сам голый до пояса. Летает человек над головой Кутылана. Вместо одного крыла у него огромная сабля, вместо другого — камень. Ох и испугался же Кутылан! И подумал: «Ну, убьет сейчас меня!» А Кутылан-то шаманом был. Вот и говорит он: «Убьет ведь он меня. Земля моя, помоги мне!» Не успел он это сказать, сам с шумом и свистом взлетел вверх и нарту за собой поволок. А летающий человек не перестает преследовать Кутылана. Вот уж совсем настигает. Устремился Кутылан вместе с нартой вниз, подлетел к лагуне и через трещину ушел под лед. Однако вся его одежда вместе с нартой осталась на льду.
Долго Кутылан сидел подо льдом. Потом обернулся моржом и высунулся из трещины. Видит: сидит летающий человек на горке, голый до пояса, а голова вся в инее; вместо одного крыла — большая сабля, вместо другого — камень-ыкугак. Так вот и сидит. И говорит Кутылану:
— Вылезай, не трону тебя!
— Нет, не вылезу, — говорит Кутылан, — убьешь ты меня! Не зря же ты за мной гнался.
— Вылезай, не трону! Разве я могу тебя убить?! Ты сам сильный шаман.
Осмелел Кутылан и вылез. Видит: сам он совсем голый, а мороз лютый. Осмотрелся: одежда его рядом на льду лежит — кухлянка66 с рукавицами, торбаза67 с завязанными тесемками. Взял он одежду и стал одеваться. А летающий человек спрашивает:
— Ты откуда?
— Я уназикский, а ты откуда?
— Из Тыкыгака68, — ответил летающий человек.
— Как тебя зовут? — спросил Кутылан.
— Асисак. Асисак мое имя, а тебя как зовут?
— Кутылан.
— Тебя нельзя победить. Ты сильный шаман. Я ведь не знал, что ты шаман, хотел позабавиться с тобой. Но тебя не осилишь. А ну, подойди поближе!
Кутылан подошел. Тот и говорит ему: