Сказки и рассказы

Девушка, нагнувшись, вышла из маленькой палатки, которую я сначала не заметил, так как она была завалена дубовыми ветками с засохшими листьями. Вокруг не было ни одного дерева. Как видно, эти дубовые ветки нарубили в другом месте и уже довольно долго возили с собой для маскировки. Девушка расстелила на траве старую дивизионную газету. На газету она поставила эмалированную миску вареной гусятины. Она постояла, подумала и затем принесла два черных ржаных сухаря. Потом она опять ушла в палатку и заставила за собой вход ветками.

Генерал некоторое время задумчиво смотрел на гусятину. Он был в промасленном танкистском комбинезоне, туго стянутом поясом. Одна штанина задралась над пыльным солдатским сапогом. Летняя фуражечка с защитной звездой криво сидела на его круглой крепкой голове с подбритыми седыми висками. В общем, он был немного похож на шофера.

– Клава, – сказал генерал с упреком.

– Что? – послышалось из палатки.

– А огурцов разве нету?

– Огурцы есть.

– Так дай нам огурцов.

Девушка вышла из палатки и положила на газету три больших желтых огурца.

– А соль? – сказал генерал.

– Сейчас.

Она сходила в палатку и принесла серой кристаллической соли. У нее было худое лицо с тонкими губами. Ей не шел полувоенный костюм, неловко сшитый доморощенным военным портным из бумажного габардина серо-стального цвета. Синий берет сидел на голове слишком высоко и плоско, как крышечка. Она высыпала соль на газету, с неудовольствием посмотрела на меня, помолчала, подумала, пожала плечом и опять ушла в палатку, заставив за собой вход ветками. Генерал взял огурец, разломил его, обмакнул в соль, но не съел, а положил на газету.

– Клава! – крикнул он сердито.

– Ну?

– А еще что у нас есть?

– Ничего больше нет.

Генерал шумно вздохнул.

– А шоколад?

Девушка долго молчала.

– Чего ж ты там молчишь? – сказал генерал. – Я спрашиваю: а шоколад? Что-нибудь осталось?

– Осталось.

– Сколько?

– Полплитки.

– Так, господи боже мой, давай его сюда!

– Хорошо.

– Кошмарная женщина, – сказал генерал. – Впрочем, – прибавил он добродушно, – тылы отстают, продуктов кот наплакал, сидим главным образом на сухарях, а кормить меня она все же чем-нибудь обязана. Приходится рассчитывать.

Она вышла из палатки поджав губы и положила рядом с огурцами половину громадной, очень толстой плитки жирного серого шоколада.

– Замечательный шоколад! – сказал генерал. – Изготовлен Наркомпищепромом специально для армии. Невероятно вкусный, а главное, питательный. Только некрасивый. И оформление скучное. До войны мы бы с вами на такой шоколад и не посмотрели. А сейчас – будьте здоровы. Сливки, масло, сахар. Калории и витамины. Незаменимая вещь в наступлении. Прошу вас, гусятины. Только извините – ни ножей, ни вилок. Вся сервировка погибла.

Я сел на траву против генерала. Мы вытянули ноги. Это был внутренний склон балки недалеко от Орла, еще занятого немцами. Бой шел за Орел. Балка насквозь простреливалась и просматривалась немцами.

– К сожалению, вчера бомбой разбило мою генеральскую кухню, – сказал генерал огорченно, – так что…

– Пожалуйста, – сказал я.

– Нет, вы не знаете. Это была очень хорошая генеральская походная кухня. Замечательная, единственная на всю нашу танковую армию. Ни у кого из генералов не было такой кухни. Я специально приобрел сервиз на двенадцать человек. У меня часто обедали. Я мог накормить двенадцать гостей. О поваре я уже не говорю. Ослепительный повар! Он готовил, как в лучшем ресторане. Все погибло. Эх, чудесный был сервиз!..

Генерал взял в руку квадратный кусок гусятины, жесткой, с шерстью, вероятно спешно сваренной на костре, долго его рассматривал со всех сторон. Потом положил обратно в миску и тоскливо крикнул:

– Клава!

– Я тут, – ответила девушка.

– Ну? – с упреком сказал генерал и сделал томительную паузу.

– Сейчас, – сказала девушка.

Она долго шуршала соломой в палатке. Наконец, зашуршав сухими дубовыми листьями, она появилась с кружкой и мутной бутылкой, заткнутой деревяшкой. Генерал взял бутылку и посмотрел на свет. Водки было на четверть. Он поболтал бутылкой и вытащил зубами пробку. В это время подошла девушка-радистка и подала генералу несколько листков, сплошь исписанных пятизначными цифрами. Генерал быстро прочитал шифровку и сердито покраснел. Он встал и обратился ко мне:

– У вас оружие есть?

– Есть, – сказал я, также вставая.

– Покажите.

Я показал генералу свой пистолет. Генерал повертел его в руках и презрительно поморщился.

– «Бреветтато». Итальянский. Откуда вы достали эту дрянь? А патроны есть?

– Патронов нету.

– Я так и знал. Можете его выбросить. Лейтенант, при первом удобном случае достаньте писателю приличный пистолет.

– Слушаюсь.