Сказки и сказкотерапия

Критик. Ничего, задержишься. Это же раз в жизни, и это, между, прочим, сюрприз — тебе же.

Автор. Да? Ой… Ну, хорошо, ребята, все, я уже сам не рад, что эта сказка осталась, она почти и не сказка совсем, но — слушайте.

* * *

Когда в большой группе людей я просил каждого выбрать какой-то из сказочных атрибутов и стать им, в зале появилось много проблемных завязок, маленьких существ, чудес и дорог в тридевятое царство; но на пятьдесят человек там оказался только один счастливый конец. Мы уже говорили, что сказка обречена на хороший конец. (Возможно, это мы обречены на то, чтобы считать этот конец хорошим). Но если отбросить эпитеты, ясно: сказка подходит к концу. И от этого нам…

Пытаясь разобраться в собственных неоднозначных отношениях с окончанием сказки, я прихожу вот к чему.

* * *

Сказка описывает схему, программу, чертеж, сценарий поведения. Когда этот сцена-рий создан людьми, я радуюсь его завершению. Я не встречал ни одного людского сценария, который требовал бы целой человеческой жизни. Прошли — получили — расплатились.

Многие из нас боятся выйти из сценария. Жизнь, свободную от жестких предписаний и правил, они чувствуют пустотой. Это образ актера (о гениальный Берн!) — когда спектакль окончен, как бы ни были долги овации, ты выходишь в ночь, один — и исчезаешь.

Жизнь может казаться пустотой или переполненным морем других существ, ролей и сценариев — как кому повезло. Мы можем сколько угодно интеллектуально понимать цен-ность второго взгляда, но человеческими сценариями он редко предусмотрен, а духов-ное развитие — вещь слишком сложная и дорогая. Мы боимся окончания сказки, хотя знаем, что она должна закончиться. Часто именно у этого самого конца и проходит основная часть жизни.

* * *

Но есть другие сценарии. В нас самих есть какие-то другие модели развития, неуловимые, но могущественные силы, приводящие к тому, что когда-то мы влюбляемся, когда-то задумываемся о смысле, осознаем суетность, плачем просто так, познаем Бога и ощущаем душу, даже если нам никто об этом никогда не говорил.

В этих сценариях — и в сказках про них — тоже есть концовки, в них также есть явные границы, на которых одна сила передает нас в руки другой. Этим сказкам я больше верю. Их окончаний я часто страшусь.

* * *

На каких-то шагах мир — пустыня. На каких-то нет мгновения, которое можно потратить зря. На каких-то понятия «мир» и «зря» исчезают вместе с понятиями цели и тебя самого.

Многие сказки длятся вечно.