СКАЗКИ, ИСТОРИИ, ОЧЕРКИ И ФЕЛЬЕТОНЫ

Один такой же пример есть и у славян: есть такой народ, который мы называем лужичанами. Они об этом не знают и, по наивности называют себя сербами. Между тем, это не те сербы, которые живут на Балканах – лужичане живут в Германии, и этот народ говорит на двух языках: на верхнелужицком и нижнелужицком. Сами они называют эти два языка так: горносербский и дольнесербский. Тех же сербов, которые живут на Балканах, они называют южными сербами. А их язык – южносербским. И говорят при этом: мы все – сербы! И это притом, что оба лужицких языка значительно отличаются от сербохорватского и только дотошным лингвистам удалось установить небольшой список слов, которые во всём славянском мире встречаются только у лужичан и у «южных» сербов и ни у кого больше. Стало быть, какое-то древнее родство у них и в самом деле было, и они им до сих пор дорожат! Но это – плохой пример для тех, кто хочет организовать Донскую Казачью республику. Самый подходящий пример – македонцы и болгары. И ещё – украинцы.

Продолжим. Теперь наша задача создать казачий язык и убедить жителей новой республики, что это и впрямь язык, а не абы что.

Начинаем составлять русско-казачий словарь. Слева – колонка русских слов, а справа – казачьих. И тут возникает проблема: обе колонки совпадут на 99,9 процента. Вопрос: что с этим делать?

А ничего не делать! Устроителей македонского языка это же не смутило, вот и мы не будем смущаться. Как говорится: наглость – второе счастье. Уже одно то, что мы левую колонку будет писать кириллицею, а правую – латиницею, о многом говорит.

А о чём говорит-то?

Да о том, что это разные языки. В самом деле: баба – baba, водка – vodka, сын – syn, яблоко – jabloko. А ещё же есть слова, которые будут не совпадать с русскими. Например: дом – chata, скотный двор – baz. И вообще: действовать нужно будет с использованием украинского опыта, когда из всех возможных вариантов специально берётся только тот, который меньше всего похож на русский…

Я помню, как в детские годы я приезжал летом к своим двоюродным братьям-казакам, которые жили на берегу Большой Каланчи. Как-то раз я спросил одного из них:

– А как у вас называются вот эти штуки? – и показал при этом на известные деревянные предметы.

А он мне ответил:

– Это бабайки.

Мне было девять лет, но я уже тогда дотошный был. И спрашиваю:

– А ещё как они у вас называются?

А он и отвечает:

– А ещё трёсла.

А я опять:

– А ещё как?

А он говорит:

– А ещё дровиняки.

А я:

– А ещё как?

А он и отвечает:

– А ещё – вёсла, но это мы редко так говорим.

Итак, в левом столбике пишем русское слово «весло», а в правом столбике что пишем при таком многообразии вариантов?

И вот ту-то мы призовём на помощь украинский язык, а точнее – тот принцип, по которому он создавался: из всех возможных вариантов нужно выбрать тот, которой не похож на русский и тот, который выглядит глупее всего. Естественно, что в правом столбике мы напишем: drovin’aka.

Так. Что бы теперь ещё такого сотворить, чтобы этим проклятым кацапам совсем стало тошно?

А вот что!

В некоторых казачьих говорах наметилась тенденция к утрате категории среднего рода, который заменялся на женский. Например: он залез на большую дереву, кот съел мою мясу… Это уже – из опыта создания норвежского языка, в котором, вместо четырёх глагольных спряжений шведского языка, сделали только два, ну и так далее – в том же духе: всего поменьше и всё попроще. А то от шведских языковых сложностей возникает слишком уж сильное умственное напряжение. А свободолюбивому норвежскому народу такие усилия – ни к чему; они ведь должны в основном думать о свободе от проклятых шведов – куда уж там думать о спряжениях или о шведском прихотливом разнообразии окончаний множественного числа!

Ну вот и всё. Вводим преподавание в школах на казачьем языке, затем с помощью гениальной системы ЕГЭ доводим всё до автоматизма.

И язык готов!

Через какие-нибудь сто лет Донская Казачья республика будет иметь собственный язык, собственный менталитет и собственное же счастье.

Но шутки-шутками, а всё может сложиться совсем иначе: Россию захватят кровожадные выходцы из стран Третьего мира – кавказцы, китайцы, негры. Деградировавшее от бесконечной сионистской обработки русское население не сможет оказать никакого сопротивления вражескому натиску и будет уничтожено. Оставшиеся в живых пойдут в концлагеря, девушки пойдут в наложницы для шейхов, остальные – в землю…

Я думаю, что какие-то куски Русской земли останутся всё-таки непокорёнными, и там возникнут новые государства с жёсткими православными диктатурами, где за сионизм, толерантность, веротерпимость или пропаганду холокоста будут расстреливать на месте. Одним из таких регионов и может оказаться Донская земля. И это будет совсем не то, о чём я говорил выше.

СКАЗКА ОБ ЭТИМОЛОГИИ СЛОВА «КАКАО»