Читаем Сказки из колодца полностью

Сказки из колодца

– Не тронул, – повторяла как заговор, а за спиной всё глаза не звериные чуяла. – Да и не отпустил....

К третей в избу сам влез. По мискам, горшкам шарил и нашел: старушонку тоненькую, годами сгорбленную. Переломить по полам и человеку труда не стоит. Многое на своем веку повидала старая: людей, зверей – из одного теста леплены, только формы разной. Улыбнулась кротко и сухой рукой-веточкой век звериный разом закончила, да только никому о том не сказала. Со зверем у всех своя встреча, чужими глазами все одно – правды не увидеть.

Голоса урагана

Как-то раз одна женщина сильно рассердилась. В гневе сорвала любимую цветную занавеску, бросила на пол. Опрокинула стол, скамью, разбила все до последнего глиняные горшки и выбежала во двор. В стороны разметала она бельё, но злости стало ещё больше, ещё крепче.

И в щепу полетели деревья, падали заборы, срывались крыши с домов. А как свой посёлок разрушила, пошла бедой к соседям.

Издалека заслышав грозный рёв, спрятались люди. Черным крылом ворона укрывался от солнца ураган. Не щадил никого. Много горя принес и дальше полетел.

Маленькие деревни, большие города – все, кто вставал на пути, исчезали в ярости урагана.

И только самый чуткий мог расслышать сквозь грохот бури полный отчаяния женский крик.

Сколько времени прошло с того дня, никто уж не вспомнит. Разрушенное отстроилось заново. Умершее возродилось вновь. Подошел ураган к месту, похожему на то, с которого всё началось. Привычно тянулись ненасытные пальцы ветра к домам, только бившееся ещё внутри сердце вдруг сжалось.

Замерла буря у ворот ветхого жилища, стоявшего на самом краю селенья.

– Что тебе надо? – спросила из-за двери старуха.

– О-о-о-о-о-стано-о-о-о-виться! – закричали разом ветра женским голосом.

Услыхала то старуха, отворила. Впустила ураган в свой дом, за стол усадила, горячим чаем отпаивала. И плясали осколками воспоминаний цветные занавески, битые чашки, кошка под ноги невпопад бросившаяся, слова, которые никто не услышит, пока не прокричишь их, что есть мочи.

Кивала старуха на каждое, а ветра в косы плела, приговаривая: "Что было, то прошло. Что прошло, то истлело. Что истлело, то в землю попало. А что в землю попало, травой проросло".

Как до хвостика дошла, колокольчиком медным повязала и увидала точь-в-точь себя в зеркало.

Охнули старухи, глядя друг на дружку, расхохотались, будто после грозы радуга от края до края раскинулась.

Так и стали жить вдвоём как две тени одной жизни.

А если буря за окном злилась, всматривались старухи в ее лицо внимательно. Слушали молча ее голос.

Только колокольчики позвякивали: «Дэнь-тэнь, дэнь-тэнь. Что было, то прошло. Что прошло, то истлело. Что истлело, то…»

Человек и собака

Жил на свете добрый человек. "И мухи не обидит" говорили про него – "добрейшая душа".

Каждый день человек таскал камни. Камни были тяжелые, иногда неподъемные. Человек закидывал на спину камень, прогибаясь дугой, шел на другую сторону реки. Идет, от натуги пыхтя, а сам веселую песенку напевает, себя подбодрить и другим на радость.

– Доброе утро! – кричали соседи.

– Доброе утро! – улыбался человек с камнем.

А на том берегу реки рос большой, уютный дом. "Вот, дострою дом для своих детей", – думал человек – "И отдохну."

Как-то раз встретилась ему на пути собака.

– Добрый человек, довези меня до того берега! – попросила она.

Человек остановился.

– Довези, жалко тебе что ли? – налетели добрые мысли.

– Жалко. Пусть собаку её хозяин несёт! – отбивались другие.

– Фу, какой злой! – закричали добрые. – Злой! Злой! Злой!

Посадил тогда человек собаку к себе на шею. Делать нечего – повез. А мысли в голове не унимались. И были они тяжелее камней. Оступился человек на мостике, собака упала и утонула.

Сел добрый человек на бережок и запел:

Встретил как-то я собаку,

Ай-хууууу,

У нее хозяин есть,

Ай-хуууу,

У нее есть кров,

Ай-хууу,

У нее есть обед,

Ай-хууу,

У меня обеда нет,

Ай-хууу,

Жалко-жалко мне себя,