Сказки из Скородумовки. Чурочки березовые (СИ)

- Батюшки! Рожа-то черным-черна, будто сажей вымазана, только глаза сверкают. Ты кто? Зачем в мою избу зашло, чудище, а то я тебя ухватом.

Голос Марфы дрожал. Чудище в вывороченном тулупе из-под которого торчали босые маленькие как у ребенка ножки, со старым лукошком на голове было невысокого росточка и слегка покачивалось. Но Марфе со страху показалось, что чудище упирается головой в матицу.

- Ты к-кто? - икнула Марфа.

- Каждый день меня зовешь и не признала? - хихикнуло чудище, - Только и слышно: подмел бы, вытряхнул бы, сходил бы. Вот я и пришёл. Бы я.

- Дождалась, - донёсся с печки ехидный голос. - Теперь тебе Бы всё переделает.

- Дедок, спускайся с печки, - плаксиво заговорила Марфа, - боязно мне.

- Сама Бы звала, сама и разбирайся, - хихикнул старик.

- Плату большую возьму, - продолжал Бы, - половину от сделанного. Половик вытряхну - половину оторву, дров наколю, половина поленьев моя.

- А дитя в люльке как качать станешь? - удивилась Марфа.

- Этого тебе оставлю, а другого родишь - себе заберу.

Марфа тяжело поднялась, её щеки побагровели.

- Ах ты, змеюка ползучая, - гаркнула баба, - деточку мою, кровинушку родненькую и себе, чтоб на рожу твою чумазую смотрел и икал со страху!

Марфа толкнула Бы, тот тоненько ойкнул, свалился и покатился по полу.

- Голова отлетела, - крякнул дед Дрёма с печи, - ну и сильна ты, Марфушка, с самим Бы справилась!

- Цево толкаесся, - заревела "голова" чудища.

- Вот сорванцы, - ахнула Марфа, - надо же, что удумали, провести меня хотели! Обещала я тебе, Гостюшка, березовой каши, сейчас так наешься, на всю жизнь запомнишь.

Гостюшка выбралась из зипуна, подхватила на руки чумазого Стёпушку, сидевшего на ее плечах, и выскочила из избушки.

- Дверь свою забирай, - кричала вслед тетка Марфа, - мне она посерёд стены без надобности. А за зипуном и не думай возвращаться, он мне пригодится! Ни отцу не отдам, ни матери!

Вся Скородумовка, узнав об этой истории, потешалась над Марфой. Пойдет та на речку бельё колотить, а бабы смеются: Марфушк, сама будешь вальком махать иль Бы позовешь? Спустится та к колодцу, соседки тут как тут: а Бы куда делся, чего он тебе вёдра нести не помогает?

Старого Дрёму Марфа больше не обижала, но Гостюшку костерила на все лады.

- Ишь, стену мне в избе проломила, негодница, - жаловалась бабам.

-Ты, Марфушка, как Бы увидала, - заливались смехом соседки, - в уме повредилась. Как девчонка малая с братцем несмышленышем могли брёвна переколотить.

- Сама удивляюсь, - отвечала Марфа.

Никто не верил Марфе. Даже муж махал досадливо рукой и говорил: почудилось тебе с перепугу. А дед Дрёма хихикал и отнекивался, я, мол, на печи лежал и ничего не видал. Стена была целехонька, ведь сразу после ухода Гостюшки, прибежал её отец Егор, махнул рукой, и дверь в стене исчезла. Марфа каждое бревнышко перещупала, пересмотрела, никакого следа не осталось.

- Колдовство, - шептала Марфа, - не зря Егор из дальних краев себе женушку привез. Дунька сама колдует и дочку ремеслу выучила.

- Сметливая наша Гостюшка, - говорили деревенские, - вся в отца и мать, ишь как Марфу проучила.

Но родители дочку за смекалку не похвалили.

- Виновата ты в том, Ксюша, что без спросу в сундук залезла, - пеняла дочери Дуня, - Разве для того я кольцо прятала, под полотно подсовывала, чтоб ты его брала. Человека выпугала.

- Какого? - удивлялась Гостюшка. - Тётку Марфу что ли?

- И Марфа человек. А братец твой Стёпушка упал, ножку зашиб, весь вечер плакал. А ведь про то колечко мы никому не рассказывали, не простое оно. Хорошо отец успел дыру в стене спрятать, пока деревенские не увидели.

- Как, маменька, как отец дверь спрятал? - встрепенулась Гостюшка. - Дверь делать у меня получается, а спрятать нет.

- Вот оно что! - хлопнул себя по колену Егор. - Зря, видать, мы бабке Евлашке не поверили, когда она говорила, что у нее в стене завалившегося сарайчика дверь открылась. Эх, Ксюша, Ксюша, большая ты уже, восьмой годок, а одно озорство на уме.

Гостюшка насупилась:

- А чего она деда старого обижает?

- И это не дело, - согласился отец. - Старики мудрость нам дают, каждое их слово ловить нужно. Но там чужая семья, не нам в неё мешаться. Разве у Марфы мужа нет, разве не мог он сам жёнушку приструнить? А ты, выходит, их на посмешище выставила.

В душе Егор с Дуней были согласны, поделом досталось нахальной Марфе и ее мужу, который не хотел заступиться за старика, но похвалить дочь не могли, а то привыкнет над взрослыми потешаться.

- Видать настала пора тебе, Ксюша, узнать как Влас и Протас решили по свету пойти, и как их сыновья Протасик и Власик мальцами-удальцами стали.

- У, - отмахнулась Гостюшка. - Я эти сказки с детства слышу.

- То от чужих людей слышала, теперь от меня послушай, - сказал Егор.

Много вечеров рассказывал он дочери о своих странствиях. Гостюшка то восхищенно охала, то сочувственно всхлипывала, то досадливо морщилась.