Сказки из Тени, или Записки Пустоты

– Молодой человек, только для вас… Она еще зимою уволилась, дура. К ней тут такой папик клеился, а она из себя не понятно, что строила. «Не хочу», – говорит. – «Домой уеду». Вот и уехала, наверное.

– Но, может, вы еще что-то знаете.

– Нет! Я итак слишком много сказала, – на том конце провода резко бросили трубку. Длинные гудки и тишина…

Холодно, страшно…, тоскливо.

Я уже с бутылкой джина «Гордонс», подаренного накануне очередными благодарными заказчиками, пытаюсь с открытыми глазами в темной комнате открыть несуществующую дверь…

22

Привычный ветер пространственного промежутка, в этот раз помог не сбиться пути, и всего спустя пол часа блужданий в пустоте, я вышел к самой опушке Синего леса.

Тут меня уже ждали…

– Здравствуй, Дед. – «Почему он молчит? Почему смотрит так?». – Она, здесь…?

– Да.

– Не смей! – Я падаю на колени и бьюсь головой о землю. – Не смей! – это больно плакать без слез. – Не смей!

– Я не виноват, Кирюша…, – Дед поворачивается, чтобы уйти.

– Предатель!!! – из-за ряда низкорослых синих елей, появляются Ангел и Черт. – Предатели, – кричу я, а они отворачивают свои лица.

Я тоже поворачиваюсь. Я поворачиваю назад, не для того, чтобы сбежать или уйти, мне очень срочно нужно домой, за спичками… Я сожгу этот чертовый лес!!! Дорога Домой занимает чуть меньше минуты, столько же времени я ищу спички, но нахожу только старую зажигалку Зиппо. Теперь обратно…

Дорога долго не хочет открываться, и попутного ветра нет…, одна Пустота.

– НЕТ! – кричу я. …И появляется длинный прямой коридор сотканный из света, или огня, мне теперь совершенно все равно, я иду по огню, и несу огонь с собой, я несу огонь в себе…

– Стой! Одумайся! – слышится голос, откуда – то сверху. «…И где-то я уже видел это бородатое лицо…».

– А Ты думал, когда допустил Все Это…, – Бородач смотрит сверху и хмурится.

– Это всего лишь Судьба…, – отвечает Бородач.

– К черту такую судьбу, оставь ее для себя…

– Не Богохульствуй! – пара молний срывается с неба но они тут же отскакивают от меня не причинив никакого вреда…, во мне огонь, со мной огонь, вокруг огонь.

– Я все равно сожгу этот лес, – огонь выплескивается наружу и тянется к Бородатому лицу на небе, но не причиняет ему никакого вреда.

– Так ты сожжешь не только его, ты сожжешь большую часть своей бессмертной души, – в его словах искренняя горечь. В моих, тоже…

– К черту душу.

– Я могу это сделать…

– Я тоже…

– Ну что – же, это твой Путь. – Он исчезает так же неожиданно, как и появился. Всего лишь бородатое лицо в небе.

*

На опушке Синего леса никого… Я долго собираю сухой хворост, и так же долго разжигаю огонь. Нехотя, но Синий лес горит. А я стою на опушке Синего леса и плачу… без слез. Когда я вижу уже стену огня, из леса жалобно поскуливая, вываливается Мой Медведь, его коричневая шкура вся в дымящихся язвах и серых подпалинах.

– Стой! – кричу я Огню. Но огонь не слышит, его уже нет во мне, ни капли, Он жжет Синий лес.

– Так не честно!!! – кричу я Небу.

– А чего, ты хотел? – отвечает небо голосом Бородатого.

– Я не хотел так…

– Я все еще могу исправить…

– Ты можешь вернуть Загадку? – это моя последняя надежда, готов заплатить Все…

– Нет. Я могу остановить твой огонь…и спасти лес, отвечает Бородатый.

– Хорошо, только все равно, я больше никогда не хочу его видеть.

– Это твои слова?

– Да. Только пускай они все живут… там.

– Тебя устроит Вечно закрытая Дверь, за которую Ты никогда не сможешь попасть? Но увидеть сможешь всегда, когда захочешь. И не захочешь, то же…

– Да. Ты жесток.

– Знаю, Ты то же…

Бородатый исчез, закрыв Дверь.

Я никогда больше не видел Загадку, даже во сне…

23

Пропали краски и цвета, и наступила п.у.с.т.о.т.а…

Синего леса, то же не стало, но жизнь продолжается, у меня осталось еще целое Море. Только вот теперь не знаю, сколько в нем было настоящего, и сколько осталось: «…три тысячи лет назад… мы шли с Юю держась за руки, по мелкому кварцевому песку. Ее розовый прозрачный хитон развивал легкий бриз, а на мне была лишь серая набедренная повязка и кожаные сандалии. Она шла босиком, все наши следы смывала внезапно набежавшая волна…».

Мне двадцать семь, а Христу было тридцать три…

– «Что это..? Для чего… Что это вообще значит?»

– Это значит, что еще можно успеть сотворить новую сказку…, и не только для себя. Только вот она уже никогда не будет, Той, Что Была Прежде… Мне так и не удалось разгадать Ее Загадку до конца, и имя Полина, осталось чужим и незнакомым, как чужая и незнакомая планета, которые жмутся к далеким звездам в самом небе, в самом синем на свете небе, в нашем небе, Твоем и Моем.

24

Ты знаешь, как можно убить Время? Крылатого Дракона сотканного из серебра…

Я знаю… – рубить дрова. Можно рубить дрова, если болит душа, и не знаешь, куда деть все остальное. В последнее время я полюбил рубить дрова. Приезжал на Дачу, и рубил…, вкладывая в это дело всю силу, накопившуюся обиду, и злость.

«Тюк» – я научился раскалывать пятидесятисантиметровые чурбаки с одного удара.

«Тюк» – учись жить, без своих сказок.

«Тюк» – мне больше не хочется уходить в иллюзорные миры.., слишком больно, когда плачешь без слез…