Сказки Изумрудного Леса

Птичка оказалась замечательной рассказчицей. Сначала она описывала тот край, над которым «пролетали» зверята: рассказывала, холодно там или тепло, тундра это или джунгли, бегут ли там ледяные быстрые реки или плещется теплое море с горько-соленой водой, которую нельзя пить. Потом начинала говорить о каждом диковинном цветке, о невиданных зверях, о бабочках размером с воробья и птичках не больше бабочки. И лесные малыши спускались с высоты к земле, рассматривали и рассматривали…

Всякий раз, когда птичка заканчивала историю и малыши «возвращались», они еще долго делились впечатлениями: хоть рассказчик и один, но воображение-то у каждого свое собственное. Тем интересней было потом все обсуждать!

Иногда не только малыши, но даже мамы и папы приходили на полянку послушать – хоть и качали поначалу головами: конечно, соленая вода и летучие рыбы, слыхали мы эти сказки! Никто из малышей не знал, что родители путешествовали еще дальше, чем они сами. Взрослые отправлялись в мир собственного детства – где можно придумать себе крылья, как у стрекозы, или увидеть зверя высотой с елку.

Однажды настал день, когда окончательно окрепшей птичке нужно было улетать. Жители Изумрудного Леса опять собрались на Большой Поляне, чтобы проводить ее в дальний путь.

– Друзья мои! Я благодарна вам за любовь, тепло и доброту. Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь еще, но я не грущу: вы останетесь в моем сердце и воображении навсегда. Стоит мне закрыть глаза, как я сразу могу оказаться здесь, на Большой Поляне Изумрудного Леса… И вы не забывайте меня! Помните: наши фантазия и воображение не имеют границ!

С этими словами птичка окинула лесных жителей прощальным взглядом и улетела навстречу солнцу, навстречу ветру, навстречу новым приключениям.

Про Зайку и Голубую Искорку

Наконец после очень жаркого летнего дня наступил вечер. Но в домике, где проживало семейство Зайцев, было по-прежнему душно, и потому папа Заяц предложил своему ушастому семейству прогуляться перед сном.

Решено было идти в сторону ручья: там прохладнее, да и вода журчит так умиротворяюще…

Мама и папа медленно шли по тропинке, взявшись за лапы, и негромко переговаривались. Зайка же скакал по тропинке, то опережая родителей, то отставая от них. Он гонял ночных бабочек и выслеживал сверчков. А сверчки в этот вечер были, что называется, в ударе: дружно исполняли удивительную по красоте симфонию для ста скрипок одновременно.

Зайка, в очередной раз спрыгнув с тропинки, нырнул в густую траву, прильнул к земле, вслушиваясь в мелодию, как вдруг… на нос ему плавно опустилась малюсенькая Голубая Искорка. Зайка замер, боясь спугнуть чудо, потом поднес к носу лапку: Искорка перескочила на нее. Зайка, стараясь ступать как можно мягче, пошел к родителям.

– Мам, пап, посмотрите. Что это?

– Светлячок, – ответил папа Заяц. – Обычно они живут большими семьями: тогда вся трава светится. Это очень красиво! Может быть, отнести его на место?

– Там, где я его нашел, – сказал Зайка, – больше не было ни одного светлячка. Он, наверное, потерялся. И он выбрал меня, чтобы я о нем заботился.

– Я думаю, – сказала мама Зайчиха, обращаясь к папе Зайцу, – наш сын достаточно взрослый, чтобы взять на себя ответственность за живое существо.

Папа Заяц немного подумал и потом одобрительно кивнул.

Остаток прогулки Зайка больше не прыгал по траве, а бережно нес Голубую Искорку.

Придя домой, они с мамой соорудили для Голубой Искорки целую гостевую комнату. На дно небольшой коробочки положили душистую траву, добавили хлопковой ваты и поставили все это на столик рядом с кроваткой Зайки, чтобы Искорке не было одиноко.

Папа Заяц тем временем полистал журналы по биологии и выяснил, что Искорка принадлежит к особому виду светлячков, которые пьют вечернюю росу, едят лесную землянику и, как все светляки, днем спят, а ночью бодрствуют.

Весь следующий день Зайка почти не отходил от Искоркиной коробки-комнаты. Зайка ждал вечера, когда Голубая Искорка снова начнет светиться.

Наконец, когда луна посеребрила облака, Искорка мягко засветилась – сначала тускло, чуть заметно, а потом все ярче и ярче. Зайка поманил Голубую Искорку к еде. Она, не раздумывая, перелезла через край коробки и принялась за землянику и росу. Наевшись, она повернула крошечную голову к Зайке и несколько раз подмигнула ему голубым светом.

«Здорово, – подумал Зайка, – она не умеет говорить, но мы все равно можем общаться».

Когда мама Зайчиха зашла проведать сына и Голубую Искорку, он уже лежал под одеялом. Голубая Искорка устроилась у него на подушке, подсвечивая его довольную мордочку своим лучшим синим огоньком. Зайчиха поцеловала сына в нос, погасила ненужный ночник и тихо вышла.

Но Зайка совсем не спал. Он еще долго шепотом рассказывал Искорке о себе, о родителях и друзьях и обо всех обитателях Изумрудного Леса.