Сказки капитана Эгры. Первое плаванье

Север – это еще и хмурость небес, краткость дней. На севере, особенно перед началом зимы, куда меньше ясных дней, чем обычно бывает на юге.

Небо – вот самое огромное открытие Эгры на севере. Когда снеговые тучи расходятся, как тяжелые плюшевые шторы, можно увидеть дивное северное небо! И остается только вздыхать и охать… Северное небо глубокое. Огромное, наполненное стадами могучих облаков, какие никогда не встречаются в южных краях. Есть тяжелые и черные – угольные. Есть хмуро-волнистые, как сталь клинка или чеканный узор. Имеются и меховые – длинноворсовые, расчесанные ветром. А еще водятся тонкие и белые. Как нежнейший пух – они взлетают так высоко, что их едва посильно рассмотреть…

Небо севера похоже иногда на студеную воду в зимней проруби. Оно гладкое и ровное, ледяное и бездонное, опасное своей тайной. А порой это небо удивительно яркое, праздничное. Его заливает такой полный и сочный цвет, словно исключительно здесь этот цвет встречается неразбавленным. Еще небо бывает особенных оттенков. На юге оно – синее, черное или фиолетовое. А вот на севере окрашивается зеленью, обретает прожилки желтизны. Переливается, как перламутр. Вдруг озаряется янтарным светом. Наконец, небо севера может быть всех цветов и оттенков сразу! В одном прогале туч оно зеленое, а рядом – золотое, поодаль темное, уже пропитанное ночью…

Капитан Эгра любовался небом постоянно, стараясь как можно реже нырять, чтобы не упустить ни единой перемены цветов. И Фима смотрел, и паук, взявшийся сплести теплые свитера для себя и лесовика. А еще – попонку для выра. Почему попонку, а не свитер? Так ведь десять ног и шесть рук! Это сколько надо рукавов навязать! И как надевать? Просовывать руки и ноги по очереди и не запутаться ни разу… Представили? Тогда вам сразу сделалось понятно: попонка лучше. Лег на неё, попросил Фиму завязать на спине бантиками все длинные ленты – и готово, ты одет. Ну, можно еще накинуть шарф на спину, когда совсем зябко.

Вот так, глядя в небо, радуясь невиданным чудесам, друзья плыли, пока «Волнорез» не уткнулся носом в первый тонкий ледок.

«Ох-х», – едва слышно сказал лед, ломаясь. Но кому положено, те разобрали звук. У зимы надежные часовые. Власть её велика, многие желают угодить тетушке. Стоит ли удивляться, что одна маленькая, но шустрая волна заранее сообщила на север о том, что малек-выр Эгра, капитан игрушечного кораблика, плывет в гости, везет подарок. И слух о коварной засаде кота тетки бури тоже долетел до края льдов…

Зима обрадовалась, рассердилась и расстроилась! Она умеет так – все делать одновременно. На радостях зима спешно украсила окна узорами, в расстройстве не задумываясь обдала морозом тех, кто попал под горячую… то есть как раз холодную, руку. И север притих, и сама тетка буря постаралась не попадаться на глаза соседушке-зиме. Ей ли не знать, что творит милая тетушка, впадая в ледяной гнев! Кот Туман, хоть и полагал себя непобедимым, едва заслышал гул возмущения зимы, сбежал на юг на полусогнутых, не оглядываясь!

Не стоит удивляться, что на море лег штиль и длился он день за днем. В тишине, по гладкой, как паркет бального зала, воде «Волнорез» вплыл в границы зимнего царства.

Все знают: там, где правит зима, вода скована льдом. Но это не совсем верно. Реки замерзают, озера тоже. Но море – не целиком. Чем южнее, тем уже полоска льда у берега. А на глубине море остается обычным – только совсем холодным, серым. А сплошным льдом покрывается лишь самое северное море, оно и зовется – ледовитым…

Большая волна, разбитая о скалы, едва живая, издали наблюдала, как «Волнорез» уходит в серебряно-сизые воды зимнего моря. И вот волна в отчаянии решилась на последнюю попытку отомстить Эгре и его друзьям. Тихонько подкралась, прячась за кормой «Волнореза», собралась с силами, изготовилась выгнуть спину и прыгнуть, как только подтолкнет порыв ветра…

– Какое безобразие! – возмутился женский голос у самого борта.

Эгра вздрогнул стеблями глаз и перестал рассматривать небо. Фима торопливо пролез головой в ворот новенького паутинного свитера и тоже обернулся на голос. Звездочет бережно уложил на палубу недоделанную парадную попонку выра с отделкой из жемчужинок и кораллов – и взбежал на борт.

– Здравствуйте, – вежливо поклонился Фима. – Вы здешняя болотница? Или вы морская водяница? Э-ээ… или даже русалка?

Понять его замешательство можно. Ну сами посудите: кто может подплыть к кораблю, если он – посреди студеного моря? Значит, это хозяйка здешних вод – водяница… Фима ссутулился, сообразив: потому и советовал дед заранее выяснить важное про обычаи тех мест, куда ведет дальний путь. Еще и языки учить заставлял: «Пригодится!». Но пока Фима языков не выучил, и про обычаи севера тоже ничего не вызнал. Стыдно. Уж по крайней мере – неловко…