Сказки Кириной бабушки, или Сказки, что читали Кире по телефону.

Больше всех о потери дед Пахом сокрушался, который уже несколько лет, как грибницу по книжке "Служебное собаководство" команде: "К ноге!" обучал.

Иногда по пьянке рассказывал, что вроде получаться стало, но чего тока по пьянке не скажешь…

Картонка 1

Оторванная от какой-то коробки картонка обитала среди таких же картонок на самой верхушке свалки.

Их мочил дождь, топтали гусеницы бульдозеров, пугал периодически вспыхивающий то здесь, то там случайный огонь.

Редко кто показывался весной из-под стаявшего снега.

Бумажное сообщество жило так же коротко, как и бабочки однодневки, только не так красиво.

Картонку ждала такая же судьба…

Но, однажды она познакомилась с молодой фанеркой, которую сгрузили рядом.

Эта встреча изменила все…

Как-то вечером, когда свалка дымила на фоне красного заката, фанерка рассказала о странной фразе, произнесенной строителем шабашником, не полностью получившим обещанные за работу деньги. "Пролетел как фанера над Парижем!".

Картонка знала, что такое Париж — на ней сохранился, пусть и не полностью силуэт Эйфелевой башни. Можно сказать, что этот город жил в её сердце. И она почувствовала, что Париж зовёт.

Картонка поделилась томлением с фанеркой. К её удивлению, та поняла…

К утру, когда поднялся, наколдованный огненным закатом, сильный ветер, они уже ждали…

Никто не знает увидели картонка с фанеркой Париж, или нет.

Главное, свалка покинула их…

Картонка 2

В семье картонок бабушку сторонились.

Не так чтоб не любили, но и не слишком сближались. Все ощущали какую-то неловкость, дистанцию, как будто бабушка пришла из того мира, куда им нет хода.

Шептали, что за ней была некая тайна, событие, происшедшее в юности и разом отделившее от других.

Многие хотели заглянуть в маленькую шкатулку, где она хранила пожелтевший от времени листок бумаги с потускневшими чернилами.

Витали слухи что много лет назад бабушка замкнулась, став общим посмешищем, когда обмолвилась, что ей посвятил стихи поэт, переводивший самого Шекспира…

И только внучка, которая искренне любила бабушку, знала правду.

Как-то вечером, перед сном та открыла шкатулку и дала ей этот таинственный листок, на котором почерком великого переводчика Шекспира были написаны посвящённые ей, такой молодой тогда картонке, памятные строчки:

"Дама сдавала в багаж

Диван, чемодан, саквояж,

Корзину, картину, КАРТОНКУ…"

Бабушка читала вместе с внучкой расплывающиеся от слез строчки

и казалось такой молодой…

Озеро

Высоко над землёй, между острых темных скал повисло горное озеро. Гордость ущелья.

Небольшое, но удивительно чистое и голубое. Голубое то ли от прозрачности воды, то ли от горящего синим неба, изрезанного заснеженными вершинами.

Сразу и не поймёшь — небо отражается в озере, или озеро в небе.

Вот однажды все и перепуталось: упал в воду огромный кусок скалы рванулось озеро навстречу солнцу миллиардом сверкающих капель, зависло на секунду в высоте, поверило, что оно и есть, это самое небо.

И… не вернулось в ущелье.

На небе стало одним облаком больше.

Горный ветер унёс его куда-то вниз по склону, разодрал о горные склоны, смешал с мокрым туманом…

А скалы по-прежнему дыбились вокруг ущелья, только небо в нем больше не отражалось…

И чего ему не лежалось….

Пчела

Как-то Винни Пух решил заняться селекцией и вырастить большую пребольшую пчелу, которая будет таскать мёд не по капельке, а сразу вёдрами. По началу дело хорошо пошло. Пчёлы становились все крупнее и крупнее, меду таскали все больше и больше.

Винни Пух становился все веселее и веселее, толще и толще. Он уже даже и не пытался ходить в гости к Кролику, потому как точно бы застрял в норе, да и свой мёд девать было некуда.

Но однажды Винни пришёл к Пятачку каким-то грустным, похудевшим и с порога попросил мёда, сколько есть. Пятачок удивился, а медвежонок, поминутно осторожно оглядываясь, рассказал про последних пчёл, которые вымахали такими здоровенными, что отказались таскаться за мёдом, дали Винни ведро и сказали, чтоб без мёда не возвращался. Мёда у Пятачка не оказалось, зато было ружьё…

Больше медвежонок, которому Сова дала кличку Мичурин, селекцией не баловался…

Рыболов

Схитрил Пушкин, не до конца "Сказку о старике и золотой рыбке" рассказал. Дальше так дело было …

Рано ли, поздно, снова воротился старик к морю. Поскольку рыболов он удачливый был, да и технологию понял, удалось ему рыбку сызнова поймать.

Ну, как водится, рыба откупные сулит, но только одно желание, потому как больше по второму разу и не положено.

Думал старик, думал…

Вспомнил жизнь свою неразумную, путь пройденный, корыто, разбитое…

И понял, что нет ему пути продолжения в прежнем обличье, и попросил он рыбку русалом его сделать, потому как русалкой быть ему пол мешал.

Повертела рыбка плавником у башки, вздохнула, но не отказала. Шепнула слово заветное, и сделался старик РУСАЛОМ.

С того история холдинга, ныне крупнейшего в мире и началась.

Счастлив ли он стал, того не ведаю, но со временем старик почти что 5 миллионов тонн первичного алюминия в год выдавать начал.

Все одно больше пользы, чем рыбам нервы мотать…