Сказки кофейного фея

Лешкино сопение в ответ – лишнее доказательство того, что он то – не нуждается ни в каких зароках. Уснул, не дослушав конца истории. Я подмигиваю фею и, взявшись за руки, мы выходим из комнаты, не затворив двери. На пороге фей приглушенно, мягко, ахает и ощупывает рукой ножку в скользком капроне.

– Милая, что такое? Что ты?! – Я крепко прижимаю ее к себе, рывком, интуитивно, по привычке: не дай бог, упадет!

– Тут – гвоздь… Зацепила колготки! – с досадой шепчет она, уткнувшись в меня носом.– Они мне надоели.. Рвутся и рвутся…

– Ходи без них! – молниеносно предлагаю я, касаясь губами ее волос на нежной макушке, края уха, изгиба шеи.. – Вообще ходи – безо всего.. Я обожаю тебя, когда ты.. безо всего… ммм… моя королева.. Девочка моя.. – Мои руки скользят по ее спине, повторяя изгиб позвоночника, контур ягодиц, собирая в ямки ладоней ее тепло, нежное, переливчатое, такое же, как смех:

– Любимый, ты ко мне – пристрастен – Она смотрит на меня сквозь ресницы, не мигая, и осторожно тянет за руку, в соседнюю комнату – нашу спальню. Входим и тоже – не затворяем дверь. Лунные квадраты блестят на полу, скользят по стенам.

– Королева в драных колготках, ежкин свет! – смешно морщится фей и садится на софу, закидывая руки за голову, гибкая, маленькая. Зевает и бормочет нежно, почти что уже – сонно:

– Ты иди в душ, потом я пойду.. Уже полвторого. Кошмар! Когда у тебя завтра лекции?

– В два. Еще успеем поспать! – я обнимаю ее, не дыша, и бережно расстегивая корсетный пояс серого платья, молнию на спине, освобождая от ткани хрупкую линию шеи, изгиб плеча. Считая губами россыпь родинок, теплую, с запахом молочных пенок или остывающего кофе..– Ласточка моя, устала… Сейчас.. Какие тугие пуговицы.. Или я – плохой камерист – я медленно улыбаюсь, в попытке чуть – чуть, нежно, лукаво – раздразнить ее.

…В этот самый момент над нашей головой, на скате чердачных половиц, раздается шорох и треск, чьи – то осторожные шаги. Я смотрю в ее расширившиеся от ужаса зрачки. Вся она молниеносно напрягается в моих руках, как струна, чуть откинув голову назад, опирается рукой о подушки:

– Кто это?! – Вслух она не произносит слова. Я читаю по губам. – Горушка, это.. Ты запер дверь внизу? А чердак?

– Тсс – сс! Думай, что это – мыши. – Также беззвучно отвечаю я.– Конечно, я все запер, любимая! Не волнуйся. Сиди здесь, я схожу, проверю!

Я прижимаю палец к губам, но она встает вслед за мной, зачем – то опуская руку в карман, протестующее качает головой

– Я с тобой. Не пущу одного. Бог весть, что там!

Впервые в жизни я поднимаюсь по лестнице, почти прыгая через ступеньки и немыслимо торопясь, и в то же время – стараясь, чтобы не было скрипа. Она идет за мной – легко и бесшумно, вдавливая крошечную, необутую, пятку и стопу в пологость широких деревянных ступеней. Мы входим на чердак, я пригибаю голову, чтобы не стукнуться о низкий скат скошенного потолка.. И – почти тотчас на меня набрасывается чья то верткая и гибкая тень, кто то вцепляется мне в плечо, отпрыгнув от ниши в глубине чердака – мансарды, пытается выкрутить руки. Наша борьба молниеносна, мы не произносим ни слова, только ожесточенно дышим друг другу в лица, которых не видно в темноте. Меня спасает знание приемов кулачного боя, которому я когда – то немного учился в Алжире. С помощью заковыристой подножки —" петли» противник повержен наземь, я держу его за шиворот легкой куртки, похожей на летную штурмовку. Вспыхивает свет. Не яркий, но достаточный, для того, чтобы мы зажмурились от боли в глазах. Крохотный фей умудряется каким то образом дотянуться до выключателя, оживить тусклый плафон на потолке, и строгим, звенящим от напряжения голосом, совершенно спокойно заявить грабителю, которого я держу за воротник:

– Как Вы посмели влезть в наш в дом?! Кто Вы такой??. Что Вам нужно? Что Вы ищете здесь?

– Заткнись, минетка портовая! – неожиданно глухо шипит, в ярости поверженного, узколиций человек, со шрамом через всю щеку, сплевывая пыль на чердачный пол, и извиваясь, как змея, в моих руках. – Не п***и тут! Еще с такими, как ты, я не разговаривал!

– Милая, у тебя есть платок? – нарочито ледяным тоном обращаюсь я к фею. – -Дай мне, я заткну ему рот.

Фей кивает, опуская руку в карман. И в этот момент, что то резко, отчаянно сверкает, отражая косой лунный луч, в правой руке грабителя и остро касается сгиба большого пальца на моей левой руке. Я не успеваю отдернуть ее, что то еще раз больно тыкается мне в левый же бок, разрезая рубашку и карман на брюках..

«Нож, перо!» – молния мысли проносится птицей в моей голове, И я, думая, как увернуться от лезвия, отодвинуться в сторону, не сразу реагирую на короткую и яркую вспышку выстрела, сухой хлопок, свист, звяканье металла и яростное шипенье фея:

– Не смей касаться моего мужа, негодяй! Брось свою поганую финку, иначе узнаешь, что опасно разговаривать с такими, как я! Могу и убить. Нечаянно – холодно цедит сквозь зубы фей, презрительно морща носик.