Сказки Космоса (СИ)

— О да, — сощурившись, протянул Бастет, — с этим малым Лернэ не пропадет. Кроме того, у господина Ная есть передо мной должок. Но как вывести Лернэ тайком? Наши с Лагертом ключ-карты аннулируют после того, как мы покинем Посольство. Я мог бы сделать дубликат в Бюро, но для активации потребуется, чтобы его заверил Капитан.

— На Церсея нельзя положиться, — неприязненно процедил Алконост, прижимая Селену к себе. — Но у меня есть на примете кое-кто, кто сможет позаимствовать ключ Мастера Гамаюна.

— Вот как, — ухмыльнулся Бастет, — а мне казалось, аёрнец никогда не станет плести козни за спиной своего Мастера.

— Возможно, я просто бракованный, — пожал плечами Алконост.

Принц захохотал.

— Значит, решено, — объявил он, — с меня — корабль и убежище, с вас — похищение гидры и транспортировка на космодром, — Бастет вдруг обвел глазами заговорщиков и усмехнулся. — Я буду скучать по вас. Прилетайте ко мне на Маёл. Все.

Алконост впервые поглядел на него с симпатией.

— Все возможно.

Заговорщики разделили обязанности. Бастет взял на себя переговоры с Лагертом и Найтоном, Селена — с Гвен, а Алконост — с Рухом. Кирине досталась одна-единственная задача: не сорвать их преступный сговор, вызвав подозрения у Капитана. В этом деле она была профи. Жить через стенку от Церсея, храня опасную тайну, было для нее привычным делом.

Впрочем, Капитан вряд ли был способен о чем-то заподозрить. Кирина столкнулась с ним в гостиной утром, но он заметил ее лишь после приветствия. Касианец взглянул на нее как на приведение, и девушка поняла, что он плутал глубоко в собственных мыслях. Из всей одежды на нем были только пижамные штаны. Стиснутые кулаки лежали на коленях. Кирина заметила, как сквозь чешуйчатые пальцы льется молочный свет, но не стала спрашивать, отчего он решил дополнить спальный костюм драгоценными запонками.

В обеденном зале было полно народу, однако стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редким звоном посуды. Кирина посмотрела на одинокий стол, который обыкновенно занимала Линда, рассчитывая обнаружить его свободным. Однако он не пустовал. Мила сидела в гордом одиночестве, с аппетитом уплетая завтрак. Кирина не смогла припомнить, когда в последний раз видела ее в обеденном зале, но отметила, что Хель выглядит лучше, чем обычно.

В ожидании завтрака Кирина отыскала глазами Лагерта. Мастер мантикор методично пережевывал рагу, игнорируя попытки Утавегу завести траурный разговор. Землянка была уверена, что Бастет уже посвятил его в план похищения гидры, однако ни один ус на седом лице маёльца не дрогнул, выдавая волнение. Кирина удовлетворенно вздохнула: на Лагерта можно было положиться. Также она не сомневалась в Найтоне и Рухе. Первый, судя по всему, был готов ввязаться в любую авантюру, а второй уже доказывал свою преданность Алконосту и готовность пойти против Мастера, если дело затрагивало его обостренное чувство справедливости. Гвен тоже должна была оказаться сговорчивой. В конце концов, им было известно о ее неудавшемся побеге.

Тихонько звякнув, на стол перед Кириной опустилась чашка какао.

— Я не заказывала, — произнесла она, поднимая глаза на официанта.

Бруно стоял, зажав подмышкой поднос. Кирина напряглась, подозрительно разглядывая брата.

— Мы можем поговорить вдвоем? — робко попросил он.

Девушка поймала себя на том, что не хочет оставаться с ним наедине, однако не смогла отказать. Так и не дождавшись еды, она поднялась и последовала за братом.

Бруно зачем-то повел ее в сад. Им пришлось пройти через атриум, где так и стояла витрина с напомаженным трупом, буравившим васильковыми глазами потолок. Стеклянный гроб утопал в цветах: белых, алых, синих и даже черных розах.

«Линда ведь любила нарциссы», — подумала Кирина и спешно отогнала от себя мысли о покойнице. Уже завтра репортеры напоследок запечатлеют мертвую принцессу в хрустальном гробу, и Линда Реон, наконец, обретет покой.

Они вышли под открытое небо, и Бруно поманил сестру за собой, уходя в самую глубь сада. Девушке сделалось не по себе. Она потерла ушибленное братом плечо, раздумывая, для чего ему понадобилось уводить ее так далеко от посторонних глаз.

— Я не должен был тебя бить, — виновато произнес он, заметив ее жест, — ты ведь моя сестра. Прости меня.

Кирина осторожно кивнула. Бруно остановился, огляделся по сторонам и, сочтя, что они ушли достаточно далеко, усадил сестру на скамью и сам опустился рядом.

— Ты заменила мне родителей, а я все это время вел себя как неблагодарный поддонок по отношению к тебе. Наверное, отец всыпал бы мне по первое число, узнай он, что я поднял на тебя руку.

Кирина молчала, с подозрением слушая брата.

— Ты говорила, у тебя есть их снимки, — вдруг проговорил он. — Сможешь мне их показать? Ты давно предлагала, но боялся увидеть на них двух незнакомцев — ведь я совсем не помню родителей.

Кирина постаралась скрыть, что он задел в ней самую чувствительную струну, выжидая, к чему ведет брат.