Сказки Крестового хутора

– Никак нет! Вздумал строить. – Серенький человек с серенькими волосами, одетый в серенький костюм медленно мешал остывший суп.

– Что строить? Революцию? Я же сказал Илье глаз с него не спускать.

– Нет, что вы. Упаси Бог. Крестовый хутор строит. Уже двадцать склепов реконструировали. Каждый месяц материалы запрашиваются. Казне убыток.

Царь закурил. В пачке осталось всего три сигареты.

– Убыток казне от вашего скудоумия. Сколько денег вам ни дай, мозгов не прибавится. Что еще делает?

– Облагораживает. Мусор вымел, недавно вот грамоте стал учить тех, кто в детстве умер. Говорят, даже музыкантшу где-то откопал. В ведомости за прошлый месяц струны для скрипки заказаны были. В общем, безобразия чинит.

– А Костя Смертный куда смотрит? Мы его на царских харчах держим.

– Не может ничего сделать. Мертвые как один помогать стали. Нравится им с Федором Ивановичем. Недавно Вмятыш Костю даже лопатой огрел, когда тот лекцию читать начал, что мертвым работать грех.

– Значит, не слушаются. А пенсионера этого слушают?

– Так точно. Слушают.

Царь встал с обеденного трона и подошел к окну, выходящему в сад. В Тридевятом царстве погода не отличалась разнообразием. Это был либо дождь, либо снежный буран, либо хмурые тучи, либо ярко светящее солнышко. «Все как в нашей политике, не знаем полумер. Нам либо рубить, либо к груди прижимать», – подумал Царь.

– То, что Крестовый хутор отстраивается, – это хорошо. То, что Федор Иванович популярность набирает, – плохо. Нам этот старичок уже достаточно проблем принес. Илья, кстати, вернулся? Он еще вчера за котом отправился.

– Пока нет. Опасаюсь я, чтобы наш Илья хуже не сделал. Он же богатырь, иногда тупее деревянного солдата. Все силушку свою богатырскую показать торопится. Что со стариком делать?

– Да ничего пока не делать! Наблюдать. Просьбы его исполнять в рамках разумного, не более. Через неделю доложить и, вероятно, вызвать на разговор ко мне. Главное, понять его конечную цель. Не бывает, чтобы люди, особенно мертвые, из благих побуждений что-то делать начинали. Что-то давит его, что-то не дает успокоиться. Революция ему вряд ли нужна, да и понимает, что не сдюжит. Сидит на нем черная жаба мечты, а какой мечты – не ясно. Если бы этого пенсионера как шпиона заслали – все бы стало на свои места. Но не похож на шпиона.

Царь любил размышлять вслух. Единственным голосом, который мог что-то полезное посоветовать, был его собственный. Тяжело править, когда вокруг дураки и воры. Опасно править, когда вокруг умные и талантливые люди. Нет, все-таки не существует полумер в Тридевятом царстве.

– А что со сжиганием делать? У нас намечается! – робко спросил серенький человек. – Нам скоро сжигать, Костя уже списки предоставил.

– С каким сжиганием? Мертвых? Пока придержать, если место есть.

– Но тогда порядок нарушится. Народ шептаться начнет.

– Мертвых много?

– Трое прибавилось, три склепа подчистить надо.

– А сколько пенсионер отстроил?

– Двадцать. Может, больше, последний отчет вчера получили.

– Тогда почему ты, идиот, меня спрашиваешь! – Царь взял вазу и швырнул в серого человека. Ваза с грохотом разбилась об стену.

Серый человек спешно удалился за дверь, но так и не понял, сжигать ему мертвых или нет.

Сказка 16 Встреча с другом

Аленушка сидела в кабаке «Три кота». Большой лиловый синяк наливался под правым глазом и отказывался прятаться под слоем пудры. Пухлый блокнот сменился свежей тетрадью.

«Нужно было ружье брать, кто же знал, что богатыря пуля не берет, – склонившись над бокалом дрянного вина, рассуждала девушка. – Или ножом в сердце, чтобы перестало биться. Царский ублюдок. Сейчас сожгут все к чертям, а народ съест. Тяжело по правде жить, тяжело биться, даже если душит так, что продохнуть не можешь».

Алена сделала большой глоток и попросила официанта принести еще. Глаз болел жутко и почти не видел. Вторая пуля попала богатырю в срамное место. Старое оружие подчиняется только своей воле, да и руки журналиста не приучены к стрельбе. Богатырь ничего не сказал, но глаза у него были грустные. Ни ярости, ни злости. Просто ударил разок и ушел в шкаф вместе с помятым Барсиком. Пожалуй, если бы он разозлился и хотя б изнасиловал Аленушку, было бы лучше. А так вся карьера снова пойдет на спад. Нет тебе ни героической защиты ценой собственной жизни, ни большого дела о задержании убийцы-богатыря, а фингал любая получить может.

Алена взяла ручку и начала писать заголовки:

«Кот Барсик похищен правоохранительными органами»

«Отважная корреспондентка пожертвовала честью ради спасения правды»

«Богатырь Илья – враг свободы и народа Тридевятого царства»

«Богатырская удаль! Правда, свобода и кот»

«Богатырская угроза»

Алена снова сделала глоток вина и перечеркнула все написанное. Текст не шел. Во-первых, события казались мельче того, что писалось раньше. Во-вторых, власть легко сделает опровержение, а лояльность к Царю пока высока. Что же делать? Полная и бесконечная беспомощность. Как в детстве, когда мама приводила любовников и запирала ее в шкаф, чтобы дитя не мешало.