Сказки Круговерти. Право уйти

– А приход ничий, – махнул рукой сторож, – та й не прыбутковый. В мисти пара батюшек есть. Так проще их найняты, ниж трымать ще одного на цвынтаре.

Смерть только неодобрительно покачала головой. После мирного договора и прекращения Войны Двух Миров люди, оставшиеся на Территории Древних, умудрились сохранить и веру, и те немногие храмы, которые еще действовали. Отношение местных жителей к Древним и нечисти, и до войны бывшее довольно лояльным, оставалось таковым до сих пор. Наверное, именно поэтому здесь почти не проходило кровопролитных боев и жестоких стычек. Некому было поднимать народ на Святую войну. Да и о какой войне может идти речь, когда свалившаяся на голову нечисть отнюдь не чурается не только хлеба с солью, но и чарки самогона «за мир»? Насильно в свою веру люди никого не обращали, а местные священники довольно помогли Древним в борьбе против расплодившейся в войну нежити. За такие заслуги те оставили все как есть, осуществляя, впрочем, негласный и ненавязчивый контроль.

– Усе, панове, прыйшлы, – прервал сторож размышления Арьяты и махнул рукой в сторону ворот.

Широкая главная аллея, доходя до высоких проржавевших резных ворот, упиралась в городскую улицу. Темно-серая брусчатка тускло поблескивала от влаги. Грунт под камнем местами просел, образовав плавные изгибы и сделав улицу похожей на лениво текущую каменную реку. На стыках местами пробивался чахлый спорыш. Утопающий в зелени город, подернутый кисеей из мороси, выглядел унылым и застывшим. Из наставлений сторожа путники уяснили: до ближайшего питейно-ночлежного заведения им еще топать и топать. Однако сознание того, что где-то поблизости их ждет крыша над головой и горячая еда, подстегнуло уставшие ноги, все дальше и дальше уводя путников от кладбища…

* * *

Яркий солнечный свет, свободно проникавший сквозь широкое окно, вызолотил кухню и обсыпал солнечными зайчиками двоих мужчин, упоенно поглощавших бутерброды с ветчиной. Маг и оборотень за одним столом – воистину необычная картина, подтверждающая сомнительный постулат, что все люди (и нелюди) – братья. Ощутив блаженную сытость и как следствие расползшуюся по телу усталость, оборотень облизнул жирные пальцы и, решившись нарушить витавшее в воздухе умиротворение, задал первый вопрос:

– Как себя чувствует ваша компаньонка, мэтр?

– Весьма неплохо, – отмахнулся Хельги, задумчиво дожевывая хлебную корочку. – По крайней мере, испор-тить мне настроение сил у нее вполне хватило. Но, по счастью, мне еще недели полторы придется обходиться нормальным оружием.

Брови Даниэля чуть удивленно взметнулись вверх. Оборотню казалось, что демонолог всему прочему предпочитает именно этот, с позволения сказать, меч. Криэ, уловив столь громко отразившийся в воздухе безмолвный вопрос, поспешил расставить точки над і.

– Шай не оружие, – важно изрек он. – Она человек. Иногда, когда кто-то очень сильно желает защитить близкое ему существо, он может в критической ситуации превратиться в оружие. До последнего времени считалось, будто этот процесс необратим…

Глаза Даниэля как-то неуловимо потемнели. Вокруг оборотня начали закручиваться невидимые обычному глазу потоки ярости. Хельги устало прикрыл глаза, догадываясь, что может сейчас произойти.

– Из-за вас? – глухо спросил капитан чистильщиков, очень стараясь не зарычать.

– Что? – не понял демонолог.

– Она превратилась в клинок из-за вас?

– Нет. – Криэ грустно покачал головой. – Я бы никогда этого не допустил. Все случилось еще до меня, много раньше, когда европейцы только-только открывали для себя Индию… – Демонолог на секунду замолк, что-то обдумывая, и добавил: – Но к тому, что она вновь может становиться человеком, ваш покорный слуга косвенно причастен. Честно, я бы предпочел, чтобы она им и оставалась… – Тут Криэ понял, что сболтнул лишнего, но сказанного не воротишь, а гнев оборотня уже сменило острое любопытство.

– А какая беда этому мешает?

– Долг, – тяжело вздохнул демонолог, – Шайритта почему-то считает, будто ее долг – защищать меня. И, наверное, врожденное упрямство… Но что это мы все о пустяках, – решил сменить скользкую тему Хельги. – Вы ведь наверняка пришли не за тем, чтобы выслушивать мое скорбное нытье по поводу неудавшейся личной жизни.

Даниэль хотел возразить, что «скорбное нытье» ему тоже интересно, особенно «по поводу личной жизни». Собственно, это он и хотел узнать, а амулеты в кармане болтаются исключительно для предлога, но вовремя прикусил язык и выгреб из нагрудного кармана связку цепочек с металлическими пластинами. От жетонов слабо тянуло магией и чуть сильнее чужими аурами. Оборотень поспешил опустить связку на стол. Такое количество серебра в руке грозило если не ожогами, то неприятными ощущениями на полдня точно.

– Амулеты, предупреждающие об опасности, – пояснил капитан чистильщиков, видя, как непонимающе ползут на лоб брови демонолога. – Заряд в них неделю как вышел, а моим людям без них никуда.

Криэ задумчиво перебирал пальцами связку жетонов, пытаясь определить, что же за чары были на них некогда наложены.