Сказки Малышки Жюли

— Вы знаете, я всё ещё с трудом могу поверить, что Доктор Тондресс здесь, — тихонько сказала Джулай, сидя на кровати и обнимая свои колени. — Когда вижу своими глазами — да, верю, а когда ухожу от его комнаты, кажется, будто мне это только приснилось, и Доктора всё ещё не вернули, и Помощники продолжают его искать.

— Наверное, мы привыкнем скоро, — отозвалась Кло, чувствуя нечто схожее. — Теперь-то мы будем его каждый день видеть!

Даня, сидевшая на своём любимом месте — на широком подоконнике рядом с кроватью, — прислонилась лбом к стеклу и смотрела в сад, где над новыми розовыми саженцами хлопотал Патрик. Она улыбалась своим мыслям и тихо напевала колыбельную, которая очень ей нравилась:

— Ночь пришла. За окном темно,
Старый сад крепко спит давно…[9]

Девочки, услышав подругу, переглянулись и подхватили знакомые слова:

— Ночь развеет твою печаль:
Спи, мой друг, засыпай.
Разливается лунный свет,
Ветер спит в золотой листве.

В этот момент в их мыслях вдруг зазвучал мягкий мурлычущий голос с лёгкой хрипотцой; голос, который девочки узнали бы среди любых других голосов; голос, несущий исцеление и покой:

— В колыбельную песню звёзд
Ночь вплетёт нить воздушных грёз,
Станет песнь мягче облаков:
Спи, мой друг, сладких снов.
Грёзы пусть гонят страхи прочь,
Чтоб светлей стала эта ночь…

Доктор пел для них.

Вечер тринадцатый. В мире Грёз

Тем вечером Жюли дежурила у кровати спящего Доктора. Погода была сонливой; капли мягко барабанили в стекло, точно подушечки пальцев по старой дубовой столешнице, и убаюканная дождём Жю невольно задремала в кресле, укрывшись клетчатым пледом. «Жюли, Жюли! Жюли…» — слышала она, и сквозь дрёму ей чудилось, будто это деревья в садике шелестят мокрой листвой и нашёптывают её имя.

Жю встрепенулась и осоловело огляделась. Доктор Тондресс весело смотрел на сонную Помощницу и тепло улыбался.

— Простите, учитель, я, кажется, задремала… — произнесла Жюли и, не удержавшись, сладко зевнула.

— Ты устала, дочка, тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — Доктор снова улыбнулся, напомнив Жю кота. — Ступай-ка и хорошенько выспись.

— Но как же?.. Я не могу оставить вас одного, — растерялась Жюли.

Доктор Тондресс по-детски прыснул в кулак.

— Иди, иди, ничего со мной не случится! Только вот… — он на мгновение замолчал, будто прислушивался. — Думаю, сначала тебе нужно выполнить одно важное дело: девочки уже заждались сказку, — Доктор Тондресс посмотрел на изумлённую Жюли смеющимися глазами. — Отправляйся к девочкам, а потом — спа-а-ать, — он едва заметно кивнул, и Жюли растворилась в воздухе, переносясь прямо к дверям палаты.

«Никогда, никогда и ни за что я не привыкну к его штукам с перемещением!» — недовольно подумала Жюли, поворачивая ручку двери. В ту же секунду она была окружена и крепко заобнята подопечными: пока Помощники пытались привести Доктора Тондресса в чувство, девочки обходились без сказок — Жю просто не хватало свободного времени.

— Ура! Ты пришла! — радостно пищала Дракоша. — Ты расскажешь нам о приключении Доктора и о том, как вы его спасли?

— Непременно! — кивнула Жюли.

Это произошло чуть больше двух недель назад. Была поздняя ночь, но Доктор Тондресс не спал: он сидел за столом в своём кабинете и писал письмо для семьи Дани. Обычно этим занимался Брюно, а Доктор только ставил свою подпись и печать — очень уж он не любил нудную и рутинную работу, — но в этот вечер Док взялся за написание письма сам.

«Уважаемые родители! — выводил Доктор Тондресс своим витиеватым почерком. — Спешу сообщить, что ваша дочь накануне пережила сильное душевное потрясение и теперь нуждается в скорой чудесной помощи. Сейчас она находится в «Приюте Доктора», и мы с Помощниками приложим все усилия, чтобы она поскорее обрела своё душевное равновесие и вернулась к своей семье. Вы же в любой момент можете связаться со мной — вам стоит только мысленно обратиться ко мне и задать вопрос, и я тотчас же явлюсь и с удовольствием отвечу вам и разъясню все ваши сомнения…»

Сложно поверить, что какое-то письмо способно успокоить родительское сердце и убедить, что ребёнок в полной безопасности и в надёжных руках, но всё дело было в волшебных чернилах: стоит только взгляду пробежать по строкам, написанным такими чернилами, как весь текст воспринимается, как непреложная истина. Кроме того, Доктор Тондресс ставит в конце письма свою уникальную печать — она обладает чудесным свойством усмирять тревогу и внушает веру только в самое хорошее, доброе и светлое.