Читаем Сказки Мира полностью

Популярные во всем мире сказки время от времени появляются в произведениях великих писателей, как будто в них есть что-то архетипическое. Появившись в сказаниях бардов древнего Пенджаба, тема «сердце возлюбленного» перекочевала сначала в поэзию трубадуров и крестоносцев, затем в новеллы Боккаччо и популярное чтиво англичан ХVIII века, чтобы вновь прозвучать в словах Сомерсета Моэма. На свое девяностолетие великий писатель пересказал версию этой, по его словам, «миленькой сказочки» своему племяннику Робину. Это было 26 января 1964 года: ровно через тысячу восемьсот восемьдесят шесть лет после первого упоминания индийской истории или легенды о принце Ходи и принцессе Кокле.

***

Много-много лет назад жил великий принц и охотник, прославившийся ловкостью и коварством, память о котором жива и поныне, и о приключениях его слагают песни по всей Индии. Звали его раджа Разалу, и был он женат на прекрасной принцессе по имени Рани Кокла. Они жили в великолепном дворце, в окружении красивейших садов – в жилище, достойном короля.

Разалу обычно выезжал охотиться на своем красавце-скакуне Фулади – что означает «стальной». Верхом на Фулади он загонял быстроного оленя, убивал животное и по возвращении угощал олениной свою жену.

Однажды она сказала:

– Если я поеду с тобой на охоту, олени сами подойдут ко мне, ведь я съела столько их мяса, что они примут меня за свою.

Раджа согласился взять ее с собой и, действительно, не успела Рани появиться в лесу, как олени собрались вокруг и смотрели на нее как завороженные. Один из них, вожак, крупный самец с голубой шкурой, имя которого было Луддан, безмерно очарованный ею, подбежал к Кокле и, несмотря на предупреждение своей подруги, бросился в ноги принцессе.

Раджа тут же отрезал ему уши и хвост и забрал их в качестве трофеев, а самого оленя отпустил. Олень поклялся отомстить и стал думать, как наказать Коклу, поедательницу оленей.

Он пробрался во дворец другого принца, раджи Ходи, и стал скакать по его садам, поедая фрукты и вытаптывая траву. Ходи вышел из дворца, чтобы убить Луддана, но тот умчался, завлекая принца в направлении дворца Рани Коклы. Когда Ходи приблизился к дворцу, то увидел прекрасные сады и великолепный замок, а также принцессу в роскошном наряде, прогуливающуюся по плоской крыше дворца. Он окликнул ее, и она сразу почувствовала к нему расположение.

После обмена любезностями и чтения стихов, Рани пригласила принца в свои покои. Птица-майна, охранявшая принцессу, попыталась было воспрепятствовать этому и сказала другой птице-охраннику, попугаю, что они должны известить своего хозяина, принца Разалу, о том, что во дворец впустили незнакомца.

Птицы выразили свое негодование принцессе, но та отчитала их, уверяя, что нет ничего зазорного в том, чтобы развлечь заезжего путешественника, и так при этом рассердилась, что поймала майну и свернула ей шею.

Попугай, однако, оказался похитрее. Вместо того, чтобы упрекать принцессу, он сказал:

– Принцесса, ты была права, наказав эту птицу за дерзость! Выпусти меня из клетки, и я клюну ее – хочу показать тебе, как я возмущен ее поступком!

Рани открыла клетку. Попугай клюнул птицу-майну и улетел. Увидев это, принц Ходи испугался. Торопливо обняв Коклу, он умчался в свой дворец и бросился на кровать, горько плача по утраченной принцессе.

Полетав по лесу, попугай разыскал своего хозяина Разалу и поведал ему о случившемся. Разалу вскочил на своего Фулади и галопом поскакал во дворец, по пути размышляя, что предпринять.

Когда Разалу прибыл во дворец, Рани спала. Он тотчас обратился к Шади, своему попугаю:

– Лети к ложу принцессы. Сними кольцо с ее пальца, да смотри не разбуди ее! Потом лети во дворец принца Ходи и скажи ему, что меня убило упавшее в лесу дерево, и что принцесса ждет его. Скажи также, что это кольцо – доказательство того, что она сама послала тебя к нему.

Шади стрелой полетел во дворец Ходи и сделал все, как ему велели. Ходи вскочил на коня и вскоре уже был у ворот дворца Разалу. Разалу сам вышел навстречу и спросил, что ему нужно.

– Я проезжал мимо, – дрожащим голосом произнес Ходи, – и увидев этот прекрасный дворец, захотел взглянуть на него …

– Прошу тебя, входи, – сказал Разалу, – и я окажу тебе прием, достойный гостя.

Не стал Ходи отказываться от приглашения, боясь пробудить в Разалу подозрения. Когда же он спешился, Разалу воскликнул:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все славянские мифы и легенды
Все славянские мифы и легенды

Сегодня мы с интересом знакомимся со значением кельтских и германских богов, интересуемся мифами этих племен, но к собственным славянским богам относимся на удивление холодно и равнодушно. Возможно, это связано и с тем, что, по расхожим представлениям, славянские мифы и не существовали вовсе. Однако и по сей день сохранились различные фрагменты старославянской мифологии, дошедшие до нас в народных песнях, традициях и преданиях.В книге собраны древнейшие славянские легенды, которые передавали из уст в уста, из поколения в поколение, когда еще у наших предков не было письменности. Позже мифы и предания были заменены историческими фактами и возникли многие славянские королевства, оставившие след в мировой истории и заложившие основы нашего будущего.

Яромир Слушны

Мифы. Легенды. Эпос / Зарубежная старинная литература / Древние книги
Китайские народные сказки
Китайские народные сказки

Однажды китайский философ Чжу Си спросил своего ученика: откуда пошел обычай называть года по двенадцати животным и что в книгах про то сказано? Ученик, однако, ответить не смог, хотя упоминания о системе летосчисления по животным в китайских источниках встречаются с начала нашей эры.Не знал ученик и легенды, которую рассказывали в народе. По легенде этой, записанной в приморской провинции Чжэцзян, счет годов по животным установил сам верховный владыка - Нефритовый государь. Он собрал в своем дворце зверей и выбрал двенадцать из них. Но жаркий спор разгорелся, лишь когда надо было расставить их по порядку. Всех обманула хитрая мышь, сумев доказать, что она самая большая среди зверей, даже больше вола. Сказкой «О том, как по животным счет годам вести стали» и открывается сборник.Как и легенда о животном цикле, другие сказки о животных, записанные у китайцев, построены на объяснении особенностей животных, происхождения их повадок или внешнего вида. В них рассказывается, почему враждуют собаки и кошки, почему краб сплющенный или отчего гуси не едят свинины.На смену такого рода сказкам, именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках.Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев и соответственно в данном сборнике занимают волшебные сказки. Они распадаются на отдельные циклы: повествования о похищении невесты и о вызволении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей - Нефритовая фея - дух персикового дерева, в четвертой - девушка-лотос, в пятой - девица-карп. Древнейшая основа всех этих сказок - брак с тотемной женой. Женитьба на деве-тотеме мыслилась в глубочайшей древности как способ овладеть природными богатствами, которыми она якобы распоряжалась. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого - чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень.Во всех сказках, записанных в наше время, тотемная дева превратилась в деву-оборотня. Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может-де превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет - черным, - оба обладают магической способностью к превращениям. Вера в животных-оборотней в народе была настолько живуча, что даже в энциклопедии ремесел и сельского хозяйства в XV веке с полной серьезностью говорилось о способах изгнания лисиц-оборотней: достаточно ударить оборотня куском старого, высохшего дерева, как он тотчас примет свой изначальный вид.Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Действие в них никогда не происходит в некотором царстве - тридесятом государстве, все необычное, наоборот, случается, с героем рядом, в родных и знакомых сказочнику местах.Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена»; они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Среди них есть немало сюжетов, известных во всем мире. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад! На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе - «Канун да ладан». Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Кончаются такие сказки всегда одинаково: в русской сказке дурак оказывается избитым, а в китайской - его поддевает на рога разъяренный бык. В китайских сатирических сказках читатель найдет еще один чрезвычайно популярный в разных литературах сюжет: спрятанный в сундуке любовник.В последний раздел книги вошли сказы мастеровых и искателей жэньшэня, а также старинные легенды. Сказы мастеровых - малоизвестная часть китайского фольклора. Многие из них связаны с именами обожествленных героев, научивших своему удивительному искусству других людей или пожертвовавших собой ради того, чтобы помочь мастеровым людям выполнить какую-либо трудную задачу.Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды. Легенды, так же как и сказки различных жанров, являют нам своеобразие устного народного творчества китайцев и вместе с тем свидетельствуют, что китайский сказочный эпос не есть явление уникальное. Напротив, китайские сказки - национальный вариант общемирового сказочного творчества, развившегося на базе весьма сходных для большинства народов первобытных представлений и верований.Китайские сказки доносят до нас дыхание жизни китайского народа, рисуют его тяжелое прошлое и показывают, как богат и неисчерпаем старинный китайский фольклор.

Артём Дёмин , Борис Львович Рифтин , Илья Михайлович Франк , Китайские Народные Сказки , Сказки народов мира

Сказки народов мира / Средневековая классическая проза / Иностранные языки / Зарубежная старинная литература / Древние книги