Сказки мудрого леса

Подпрыгнул косолапый, и от страха завизжал,

И за клубничкой, клацая зубами, побежал.

Но хулиганка дерзкая бежит не удержать,

Ее лентяю толстому так просто не поймать!

Вот на мосточек старенький вбежал его "трофей"

Медведь тяжелой поступью последовал за ней,

Но мостик зашатался, накренился и упал,

И бурого разбойника в болоте искупал.

А девочка клубничная подпрыгнув на бегу,

Над мишкою хохочет на пологом берегу.

В зеленой тине вымазан, лягушки из ушей,

Медведь сердито вылез из колючих камышей.

А девочка клубничная на елку взобралась,

И дразнит косолапого, танцуя и смеясь.

А он все ходит думая вокруг ее сосны, — До ягодки на елочке, как будто до луны!

Коль на верхушку деревца никак мне не попасть,

Придется мне колючую, под корешок сломать!

Но хулиганка с бантиком большую шишку хвать,

И по лбу косолапому, пусть будет наших знать!

Но тот не унимается, на сосенку налёг,

Заволновалась ягодка. Но словно мотылёк,

На паутинке тоненькой, с березовых ветвей,

Ее черничный суженый летит на помощь к ней!

И словно шпага острая поднята высоко,

Кедровая иголочка в ладони у него!

Он над собой колючее оружие занёс,

И на лету вонзил его, в медвежий черный нос!

И враг стрелою пущенной со всех лохматых ног,

Через кусты терновника пустился наутёк.

А ягодки влюбленные, прижались, чуть дыша,

И запорхала бабочкой их нежная душа,

Пусть знают все, в недобрый час — нет повода грустить!

Враги, разлука и тоска, преграды на пути -

Не будет поражениям их края и конца,

Пока друг к другу тянутся влюбленные сердца!

Правдивая сказка

Под жарким солнцем, ласкового юга,

В полях клубники, высился дворец,

С любовью говорила вся округа,

Что в нем живет хозяюшка сердец.

Так называли юную принцессу,

В которой все не чаяли души,

От края заколдованного леса,

До синих гор и снеговых вершин.

Ей на рассвете, дивно пели птицы,

Ласкались звери, кланялись цветы,

И каждый раз спешили насладиться,

Ее теплом души, и красоты.

От пения принцессы тихли грозы,

От нежных рук касавшихся листвы,

Шипы свои отбрасывали розы,

И заплетались косы из травы.

Ее любовь, не ведая покоя,

Всех наполняла радостью окрест,

Ей все цвело, дышало все живое,

Она была душою этих мест.

И вот однажды, ветром наслаждаясь,

Она брела вдали от суеты,

А листики клубники, поднимаясь,

Подслушивали девичьи мечты.

И у реки решив остановиться,

Развеять лилий желтую тоску,

Увидела, как странствующий рыцарь,

Приник к воде на дальнем берегу.

Доспех и щит, скрывал его от мира,

В боях за веру и святую честь,

Не взяли тело — молот и секира,

Но ран душевных было в нем не счесть.

Любуясь им, принцесса улыбнулась,

В ответ он тоже помахал рукой,

И в этот миг вся жизнь перевернулась,

Забрав принцессы трепетный покой.

И светлый рыцарь, от улыбки замер,

Сраженный в сердце, чистой красотой,

Он ощутил, как полыхнуло пламя,

В его груди холодной и пустой.

Но счастья миг, так светел и прекрасен,

Что людям, виден он, издалека.

А человек завистливый, опасен,

Как языки костра для мотылька.

Не знали рыцарь и его принцесса,

Что в этот светлый и волшебный миг,

С опушки заколдованного леса,

Седая ведьма проклинала их.

Она, людское презирая счастье,

Им насылала порчу, и беду,

В погожий день сулившая ненастье,

Им воду отравляла и еду.

Отшельница, хозяйка гиблой топи,

Вокруг болото, да зелёный мох,

Одной лишь поклонялась лютой злобе,

Ее спасти, никто уже не мог.

А пуще всех старуха не любила,

Принцессу, ей мешавшую во всём,

Ведь та, проклятья лаской отводила

Болезнь — улыбкой, засуху — дождем.

— Не допущу их первого свиданья!

Не будет счастья у моих границ!

Старуха прошипела заклинанье,

Призвав из леса, стаю черных птиц.

И воронье, несметной черной тучей,

Как ураган обрушились с небес,

И, подчиняясь темной силе жгучей,

Принцессу к ведьме потащили в лес.

Железный рыцарь, латами сверкая,

Оружие из ножен обнажил,

И реку вброд по грудь, пересекая,

Спешил на помощь, что хватало сил.

Но не успел, и берега достигнув,

Он на колени рухнул у воды,

В печали горькой, головой поникнув,

Рукою гладил, теплые следы.

А вороны укравшие невесту,

Умчались в край, где солнце не встает,

И в дикой чаще, вымершего леса,

Под ноги ведьме, бросили ее.

И девочку пленившая старуха,

Ее страданьем услаждая слух,

Проклятия, шептала ей на ухо,

Чтоб огонек души ее потух.

Но верила принцесса во спасенье,

И рыцаря любимого ждала!

И даже тени не было сомненья,

Что он придет, не побоится зла.

И рыцарь шел, скрипели его латы,

Туда, где свет — во власти темноты!

Туда, где грома мечутся раскаты,

И чахнет мир, без светлой доброты.

На голос сердца, устали не зная,

Решительно шагая напролом,

Шептал во тьму, — Спасу тебя родная.

Мечом, врубаясь в цепкий бурелом.

А мертвый лес под чарами старухи,

Проснулся и зловеще заскрипел,

Цепляясь в ноги оплетая руки,

Он уничтожить рыцаря хотел.

А голос милой слышался все тише,

А значит, время нет передохнуть,

Она жива, пока любовью дышит,

И он сражался, продолжая путь.

Лишь иногда, когда сгущались тени,

А голос милой слышен был едва,

Он приклонял уставшие колени,

Шептав молитвы праведной слова.

И становилось чуточку светлее,

И голос милой делался сильней,

Но насмехалась ведьма только злее,

Над беззащитной жертвою своей.

Иглой терновой протыкала кожу,