Сказки на кушетке. Кай, Аленушка, Мертвая царевна, Кощей Бессмертный и другие персонажи глазами психотерапевтов

И она надела Русалочке на голову венок из белых лилий – каждый лепесток был половинкой жемчужины, – потом, для обозначения высокого сана принцессы, приказала восьми устрицам прицепиться к ее хвосту.

– Ой, как больно! – воскликнула Русалочка.

– Ради красоты и потерпеть не грех! – сказала старуха.

Ах, с каким удовольствием скинула бы с себя Русалочка все эти уборы и тяжелый венок – красные цветы из ее садика шли ей куда больше, – но она не посмела!

– Прощайте! – сказала она и легко и плавно, точно пузырек воздуха, поднялась на поверхность.

Депрессия и агрессия

Возможно, вы заметили, что Русалочка испытывает боль, но не пытается ее облегчить. И на протяжении всей истории она никогда не борется, не настаивает на своем, не требует того, что ей нужно. Это происходит потому, что Русалочка лишена контакта с собой и со своими желаниями. Ко всему прочему, окружающие не способны понять девушку, поддержать ее.

Возможно, если бы бабушке не нужно было воспитывать еще пятерых внучек и заниматься государственными делами, она заметила бы эмоциональные страдания Русалочки. Но старуха занята формальными, социальными сторонами жизни внучки. Она не видит ни ее потребностей, ни ее психологической боли. Русалочка тоже усвоила такое отношение к себе: она не знает своих желаний и не умеет их выражать и удовлетворять, не способна строить глубокие доверительные отношения с другими, просить о помощи и заботе.

К тому же девушка не осознает своей зависти и злости к уже повзрослевшим сестрам – она молча ждет своего пятнадцатилетия. Это происходит потому, что люди с оральным типом характера лишены контакта со своей агрессией и враждебностью. Русалочка не смеет противоречить бабушке, не заявляет о том, чего хочет… Ее типичное состояние – это постоянная печаль.

Британский психоаналитик Мелани Кляйн в своих работах предложила модель, которая описывает корни депрессивных тревог в ранних отношениях ребенка с матерью. Ребенок, находясь в контакте с матерью, со временем начинает воспринимать ее как «хорошую мать»: как человека, который может сдержать его страх и его разрушительность. Ведь мать заботится о нем и любит его. Но в тоже время часть злости ребенка проецируется на мать, которая в эти моменты воспринимается как «плохая».

Позднее ребенок присваивает «хорошую», сильную мать, учится справляться со своей агрессией, сдерживать свою деструктивность и меньше проецирует на родителя свою враждебность. Но при этом его хорошие и плохие чувства переживаются так, будто они направлены к разным людям: он любит хорошую, заботливую мать и ненавидит плохую, покидающую, наказывающую его женщину.

Когда наступает «момент истины», ребенок начинает понимать, что «плохая» и «хорошая» мать – это разные стороны одного и того же человека. В этот момент ребенок сталкивается с переживанием, что мать, от которой он зависит и которую он любит, – это та самая мать, которую он ненавидит и атакует. Понимание этих фактов влечет за собой душевную боль и мучительные переживания. Ребенок начинает бояться, что его агрессивность и жадность «испортят» маму, истощат ее силы. Именно эту тревогу о безопасности и благополучии любимого человека Мелани Кляйн назвала депрессивной тревогой.

Как раз на этой стадии малыш особенно нуждается в контакте с матерью. Ему важно убедиться, что, несмотря на все проявления его враждебности, мама по-прежнему любит его, заботится о нем, что с ней все в порядке. Только так ребенок может научиться отличать внутреннюю реальность, где мать выступает как слабая и истощенная, от внешней реальности, где с ней все благополучно.

Депрессивные переживания ведут к появлению таких чувств, как вина, грусть, скорбь. Если эти чувства переносимы для ребенка, он начинает использовать их для изменений. Например, старается быть заботливым, доставлять матери меньше хлопот, радовать ее своим поведением, контролировать проявления злости. Но при этом злость никуда не исчезает – она просто сдерживается.

Когда ребенок взрослеет, у него появляются возможности для исправления причиненного матери вреда – как реального, так и существующего в фантазиях. Репарация[3] может быть разной: помощь маме по дому, хорошая успеваемость в школе, примерное поведение. Желание произвести репарацию стимулирует развитие навыков, умений, интересов.