Сказки народов Крыма (СИ)

В 1926 г. в г. Бухаре проводят первую перепись по национальному признаку. Из 41 823 переписанных жителей 27 823 человека определяют себя узбеками, 8646 - таджиками, 5354 относят себя к другим народам. Тогда же преобладает узбеко-таджикский билингвизм с большим количеством переходных форм, который затрудняет самоидентификацию населения и приводит к расхождению в саморефлексии внутри отдельных семей.

Термин "таджик" местное население считает "иноплеменным" и употребляет для наименования иностранцев (в основном персов). Термин "узбек" - для обозначения аборигенов. Внутри же оседлого населения бухарцы используют название местожительства (бухарцы, самаркандцы, ташкентцы). Многие жители соседних деревень независимо от языка общения относят себя к узбекским племенам (бахрин, сараи...). Арабы - к арабским племенам, при этом считая эти племена узбекскими, а себя узбеками.

Вот так-то, малыш: Бухару - древнейшую и красивейшую столицу Узбекистана - в итоге разрушила рабоче-крестьянская красная армия (РККА). И чем она лучше монголо-татар? И мы теперь ходим по многочисленным улицам Фрунзе в РФ, как будто не чувствуя ту самую, никем не забытую разрушительную энергию конца... Свободы совести и слова.

В 1990-е годы, когда с грохотом рассыпался СССР, разбитый четой Горбачевых о бетонный пол как гипсовое громадное и странное произведение несуществующего искусства Ленина-Сталина-Хрущева-Брежнева, в Самарканде и Бухаре голодные люди ловили и ели собак. Некоторые ели своих детей... Но это совсем редко... Впрочем, так было и в некоторых других бывших союзных республиках, которые только теперь, с божьей помощью, потихонечку пытаются встать с колен...

Когда сразу же различимые, милые узбеки приезжают в Крым и медитативно жуют свой насвай, как священные индийские коровы, я вспоминаю мою подругу из Самары по имени Руся (Руслана), у которой мама была узбечка, а отец - татарин... Вспоминаю ее роскошные кудри до пояса - цвета сияющих на солнце плодов каштана... Зеркало, перед которым она долго стояла, расчесывая и укладывая свою драгоценность...

Она хотела приехать ко мне в Москву, но брат ее украл паспорт и спрятал в несгораемый шкаф. Потом она много пила (бухарИла) в самарском клубе, где мы познакомились, а потом вышла замуж за ВИЧ-инфицированного. И помимо бухары села с ним на ядовитые таблетки типа ЛСД.

Так мы простились с ней навсегда.

Где она, я не знаю...

А теперь я прощаюсь с Бухарой...

Эта грустная история Бухары и узбечки Руси вспоминается мне всегда, когда я вижу ИХ как будто высушенные и суженные горячими бухарскими ветрами глаза... Добрые и великодушные. Глаза прекрасного народа...

Бывают, бывают, малыш, достойные мусульмане! Улыбчивые. Мирные. Красивые... Уважающие Аллаха.

...Аэропорт Бухары - весь в фонтанах. Друзья-узбеки, как редкие восточные птицы, летят из своих медресе и фонтанов через Москву и Краснодар в сказко-сказочный Крым...

Затем, чтобы там загадочно улыбаться, глядя на Черное море. Ведь черный - это, малыш, цвет тайны. Цвет затерянной в веках истории уставшего от войн человечества.

ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ

"Дом на набережной", или "Дом правительства", Первый Дом Советов, Дом ЦИК-СНК СССР, - стоит на Болотном острове по адресу улица Серафимовича, 2. Фирмы и предприятия иногда используют адрес: Берсеневская набережная, д. 20.

Жилая часть Дома занимает площадь в 3 га и выходит к материковой Москве с помощью Большого и Малого Каменного моста. В Доме 25 подъездов.

Когда в 1918 г. столицей РСФСР зачем-то сделали петушащуюся по сравнению с Питером Москву, туда, в новую столицу, было переведено множество госслужащих, которых расселяли в домах Советов - гостиницах "Националь", "Метрополь" и т.д., но этого было мало - настолько ИХ было много...

Итак, в центре Москвы случился дефицит гостиничных мест, и поэтому в 1927 г. возникает комиссия по строительству Дома ЦИК и Совета народных комиссаров. Комиссия, в которую входили секретарь ЦИК Авель Енукидзе, архитектор Борис Иофан и глава ОГПУ Генрих Ягода. Квартиры в Доме были предназначены членам ЦК ВКП(б), Комиссии партийного контроля, наркомам и ИХ заместителям. А также военачальникам, писателям и артистам, ученым, героям Советского Союза и Соцтруда, героям войны в Испании...

Дом на Набережной был построен по проекту Бориса Иофана в стиле позднего конструктивизма. На том месте раньше находились винно-соляные склады. По первоначальному проекту Дом был розоватого цвета с отделкой из мраморной розовой крошки, которая должна была сочетаться с Кремлем, но черный дым от котельной мешал этой задумке, и стены дома сделали серыми - немаркими.

12-этажный Дом на Набережной с 505 квартирами и 25 подъездами стал самым крупным московским домом в Европе.

На каждом этаже было только по две квартиры. В них - дубовый паркет, фрески на потолках, исполненные специально приглашенными из Эрмитажа живописцами-реставраторами, с пейзажами времен года, натюрмортами цветов и фруктов. В кухнях было отверстие в стене для самоварной трубы и выход грузового лифта - на нем вывозили мусор.