Сказки народов мира

– Ах, старичок почтенный, – плачет старушка, – не научишь ли, как его узнать?

– Ладно уж, – отвечает старичок, – научу. Как придешь на место, выйдут к тебе двенадцать молодцев – волос в волос, голос в голос, глаз в глаз и глядят как раз. Только одиннадцать молодцев с песнями выйдут, прямо в глаза тебе смотреть будут, а двенадцатый в землю потупится, на тебя даже не взглянет. Ты на него и показывай. Это и есть твой сын.

Поблагодарила старушка старичка и пошла дальше. Пришла на то самое место, где с сыном простилась, села на холмик и залилась горькими слезами.

– Ох, – плачет, – где-то сыночек мой? Увижу ли я его когда-нибудь?

Не успела сказать, а Ох тут как тут.

– Здравствуй, бабушка!

А та за слезами слово молвить не может.

– Что, верно, за сыном пришла? – спрашивает Ох.

Она только головой кивает.

– Ну подожди, – говорит Ох. – Сейчас он к тебе выйдет.

Вот привел он двенадцать молодцев и говорит:

– Ну, бабушка, выбирай, который твой сын.

Смотрела она, смотрела, а молодцы все на одно лицо – волос в волос, голос в голос, глаз в глаз и глядят как раз. Только одиннадцать молодцев глядят весело, а двенадцатый насупился, нахмурился, в землю уставился.

– А вот он мой сын, – говорит старушка и на него показывает.

Дивится Ох:

– Да почем же ты знаешь, что это твой сын?

– Как же не знать, голубчик ты мой, – говорит старушка, – ведь кровь-то своя.

– Ну что поделаешь, – говорит Ох, – бери, раз угадала. Твой это сын.

Рада старушка, ну прямо сказать нельзя как!

Пришли они домой.

А в доме хлебной крошки – и то нет. Нечем старушке угостить сына.

– Видно, придется нам с голоду пропадать, – плачет старушка.

– Погоди, матушка! – говорит сын. – Все у нас будет, что надобно. Не зря же я три года уму-разуму набирался. Сейчас обернусь я конем, а ты веди меня в город и продавай за хорошую цену. Только смотри не забудь уздечку с меня снять. Уздечку никому не отдавай. А то и меня отдашь.

Тут вынул он какое-то зелье, сперва понюхал, потом вокруг себя побрызгал и враз обернулся конем. Да каким конем! Такого еще на свете не бывало, да никогда и не будет.

Ноги у коня точеные, копыта золоченые, сбруя серебряная, уздечка шелковая.

Привела его старушка в город на базар, а он копытом как топнет, как заржет! Весь город всполошился.

Сбежались отовсюду и купцы, и господа, и генералы, и мастеровые – все конем любуются, налюбоваться не могут.

– Что, бабушка, продаешь лошадь или купила? – спрашивают.

– Да продаю, извольте купить.

Вдруг откуда ни возьмись какой-то бородатый дядька подходит и говорит:

– Продай, бабушка, мне этого коня.

– А купи!

– Что возьмешь?

– Давай пять тысяч. Только уговор – уздечка чтобы мне осталась.

– Да полно, бабушка, – говорит бородач. – Ну что тебе в этой уздечке? К чему она тебе без коня?

Торговался, торговался и выторговал себе уздечку. Выложил деньги, взял коня под уздцы и повел.

А старуха домой пошла.

И взяло ее по дороге раздумье.

«Что же это я наделала? – сама себе говорит. – Ведь приказывал же мне сын с уздечкой не продавать, а я, дурная, хоть и знала, а уздечку отдала».

Тут и догадалась она.

«Не иначе, – думает, – как этот самый Ох и купил у меня коня, опять сына у меня взял».

И заплакала она горькими слезами.

Вот подходит она к деревне. Видит: возле трактира конь стоит, к крыльцу привязанный. И уж так узда на нем подтянута, что не может он, бедный, на месте стоять. Так и танцует вокруг столба.

А конь увидел старушку и говорит вдруг человечьим голосом:

– Матушка моя милая, подойди ко мне поближе, скинь уздечку, отпусти меня на волю.

Испугалась старушка. Никогда она не слышала, чтобы конь человечьим голосом разговаривал.

– Да ты кто такой? – говорит старушка. – Боюсь я тебя!

А он в ответ:

– Матушка! Ведь я сын твой, ведь это меня ты на базар продавать водила.

Тут признала она его и горько заплакала:

– Виновата я перед тобой, не послушалась твоих слов!..

Потом сняла она с бедняги уздечку и отпустила на волю. Вдруг выскочил на крыльцо сам Ох. А коня уже и не видать и не слыхать.

Бросился Ох за ним вдогонку. Прикинулся волком, по следу коня идет. Вот-вот догонит. Да не догнал. Конь охотником обернулся. Схватил охотник дубину и на волка пошел. Вот-вот изловит. Да не изловил. Волк огнем обернулся, жжет охотника, со всех сторон окружает, уйти не дает.

Волк огнем, а охотник – водой прикинулся. Заливает вода огонь, тушит его, к земле прибивает. Да не сбил до конца – огонь щукой обернулся.

Бьет щука по воде хвостом, хочет разметать, разбрызгать воду. А брызги колючими ершами обернулись, снова в воду упали. Гоняется щука за ершами, а те только смеются: «Как щука ни быстра, а не возьмешь ерша с хвоста!»

Тут скинулась щука мелким камнем – сколько было у нее чешуек, столько и каменьев стало. Перебили те каменья всех ершей. Всех – да не совсем, один жив остался. А этот один обернулся петухом и давай камешки клювом дробить. Все как есть раздробил. Все – да не совсем, один цел остался. А этот один обернулся ястребом – и на петуха.

Да петух уже не петух – могучий орел в небе парит.