Сказки народов мира

«Я — донья Гризельда де Труэно-и-Релáмпаго, великая герцогиня подземных чародеев. Еще более великий чародей, Имя Которого Даже Нельзя Называть, рассердился на меня и превратил в крысу. Но это не значит, что со мной можно обращаться непочтительно. Как смеешь ты, всего лишь маркиз, так поступать с герцогиней? Или ты думаешь, что, став крысой, я разучилась колдовать? Сначала твои слуги пытались меня отравить, потом заморить голодом. В наказание я забираю твоего сына в мое подземное герцогство. Хочешь получить мальчишку обратно — немедленно убирайся из этого замка и поклянись, что больше никогда сюда не вернешься. Замок отныне мой. Дай ответ моему посланцу дону Крысильесу немедленно: да или нет?»

Нариз никогда не отступал перед врагами, не проиграл ни одной битвы, а тут и не подумал противиться.

«Да, да, да! — закричал он крысе, да еще и поклонился. — Передайте вашей госпоже, кабальеро, что я ничего не пожалею ради сына! Клянусь, я сей же миг уеду и никогда сюда не вернусь, только отдайте моего мальчика!»

Да, его сиятельство был очень плохой человек, но превосходный отец — такое бывает. Впрочем, как и наоборот.

Маркиз кликнул слуг и велел срочно седлать коней. Поспешил прочь из замка, не взяв с собой никакого добра.

Отъехав совсем недалеко, он повстречал сына, живого и здорового.

«Батюшка, батюшка, где я был! Что я видел! Вы никогда не поверите!»

Нариз прижал его к груди.

«Я знаю, где ты был, мой бедный малютка. Ты наверно очень испугался?»

«Ничего я не испугался! Я видел, как из-под земли выползает солнце. Оно красное, представляете, батюшка? Это очень красиво!»

И поведал, что служанка по имени Бланда разбудила его ночью и сказала: идем скорей, я покажу тебе чудо. Отвела его на гору, и он увидел сначала, как с восточной стороны поднимается алый круг, а потом с западной стороны загорается море. Мы ведь уже говорили, что мальчуган во всю свою жизнь не просыпался раньше полудня и никогда не видел восхода.

Маркиз, конечно, понял, что его надули, но своей клятвы не нарушил. Во-первых, он был несказанно рад получить назад сына. А во-вторых, это был хоть и злодей, но настоящий кабальеро, человек чести.

Ратита и Бланда зажили в превосходном замке, он теперь принадлежал им. Прислуживали им тамошние крысы, которые от спокойной жизни расплодились и преумножились.

Окрестные жители прозвали поместье Кастильо де Ратас, Крысиным Замком, и сначала держались от этого странного места подальше, но потом привыкли к таким соседям и установили с ними самые добрые отношения, потому что крысы, если их не обижать, весьма обходительные и деликатные существа.

Знаменитый флотоводец, победитель неверных и еретиков, дон Альваро де Базан, например, говорил: «По мне лучше иметь дело с крысами, чем с англичанами».

Хотя, может быть, великий адмирал просто никогда не слышал английских сказок.

Три феи

Английская сказка

Ах, если б у тетушки Бетти

Рождались нормальные дети,

И не тысяча в год,

А хотя бы пятьсот.

То-то славно жилось бы на свете!

В стародавние времена, когда Англия состояла из множества маленьких стран, в одной из них, самой славной и богатой, ожидалось радостное событие. В королевском семействе должен был появиться первенец. Живот ее величества день ото дня становился все больше и наконец сделался столь велик, что все заговорили: родится богатырь, новый Ланселот или Артур, и наконец объединит Британию в единую державу.

Желая будущему ребенку счастливой судьбы, отец с матерью призвали трех великих фей — Формозу, Сапиенцию и Беневолису. Они ведали всякая своим благом. Формоза одаряла красотой, Сапиенция — умом, а Беневолиса — добротой. При этом фея красоты была неописуемо уродлива, фея ума донельзя глупа, а фея добра злыдня злыдней, но лишь потому, что они были очень честные феи. Из дара, которым владела каждая, они ничего не оставляли себе, а все до капельки передавали своим избранникам. За это люди относились к волшебницам с глубочайшим почтением.

И вот в час, когда королева готовилась разрешиться от бремени, три феи сели у порога августейшей опочивальни, чтобы облагодетельствовать новорожденного. У Формозы в руке было прекрасное павлинье перо, у Сапиенции — серое перо мудрой совы, а у Беневолисы — белое перышко ангела. Из-за двери неслись крики роженицы, а кудесницы шепотом спорили, какая из них первой осенит августейшего младенца своим невесомым прикосновением. Больше всех горячилась злющая фея доброты. «Чтоб вам повылазило! — шипела она. — Моя доброта важнее ваших красоты и ума!» Остальные с ней не соглашались.

В конце концов порешили кинуть жребий, но не успели, потому что раздался детский писк. И во второй раз. А потом еще в третий.

Свершилось!